Я нервно сглатывал, и почему-то некуда было деть руки: я скрещивал их на груди, прятал за спину, засовывал в карманы джинсов… Хорошо, что она не видела меня, с такой рожей мне не стоит ей показываться.

Незнакомка стояла близко, я мог рассмотреть каждую ресничку, каждую морщинку, я чуть ли не заглядывал ей через плечо – но она не обращала на меня внимания, проверяя на мобильном почту.

Мне захотелось прикоснуться к ней, протянуть руку – и я тут же с ужасом одернул себя. Что происходит?!

Мысли путались, мне казалось, что я ее где-то уже встречал. Не в прошлый раз, а когда-то давно… Я не мог вспомнить, но ощущение дежавю было сильным, я стискивал зубы до боли в челюсти, чтобы перестать шумно дышать.

Я боялся, что в следующее мгновение лифт остановится, и я больше никогда ее не увижу. Мне непременно нужно знать, на каком этаже она выйдет. Я не знал, зачем – но нужно.

Очередной уровень – и створки разошлись, раздался звон электронного колокольчика. Шагнув на этаж, девушка исчезла вне досягаемости моего поля зрения, так и не обернувшись.

Я пересилил непреодолимое желание помчаться вслед. От глубокого сопящего вдоха соседи по кабине недоуменно на меня оглянулись, а я уже глупо улыбался.

Пружинистым шагом я вышел из лифта. Незнакомка вышла на тринадцатом.

Бафомет не разговаривал со мной уже третий день, и я не решался приходить в клуб. Я не хотел с ним ссориться, но как я мог поступить иначе? К тому же скрипка – эта проклятая скрипка – моя.

Я выкрутил руль вправо, поворачивая на улицу, ведущую к дому. Погода была отвратительная, под стать поганому настроению, дождь барабанил по лобовому стеклу, оставляя мутные и искрящиеся в тусклом свете фонарей дорожки. Скоро выпадет снег – ноябрьский снег, но ньюйоркцы не заметят его, потому что он растает на утро, будто его и не было.

Лучше бы я вообще никогда сюда не приезжал, лучше бы вообще ничего этого не было. Иногда мне казалось, что я уже ненавижу эти одинаковые кварталы и частые перекрестки в Астории, этот кипящий модный Манхэттен, эти бруклинские клубы… Мрачные думы и предчувствия, уныние и осеняя безысходность – как в галерее Бауэри.

Куда бы я ни шел, я везде ощущал на себе чей-то взгляд, еще месяц назад я бы посмеялся над своей паранойей, но не сейчас.

Мне снились странные сны. Именно странные, не страшные, приятные – как могут быть приятны красочные эротические видения, которые покажутся отвратительными при свете дня.

Мне снилась она – та темноволосая девушка. Увлечение стремительно перерастало в одержимость, никогда раньше со мной такого не было… Она просто незнакомка – я ее даже не знаю.

Я не решался познакомиться с ней, это было бы неуместно – особенно после подобных фантазий.

В моих снах мы были знакомы давно, мы прожили множество жизней вместе. Декорации и эпохи сменялись, а она оставалась прежней… Как наяву, она могла являться ко мне, каждый раз я думал, что это не сон, потому что вот я – лежу у себя в квартире, на кровати, и те же стены окружают нас, и осенний дождь стучит по стеклу занавешенного окна… А когда я просыпался от собственного стона, весь мокрый от пота, мне становилось противно от самого себя.

Я не мог противостоять наваждению. Это было сильнее меня.

Чертов суккуб! Расщепленная Звезда в множестве вариантов… Вот бы мои демоны посмеялись, узнав, что у меня за ночные видения.

Если я перестану постоянно думать о ней, если я забуду ее, то она больше не станет приходить… Она стала навязчивым образом, страшнее монстра с горящими желтыми глазами.

Я криво ухмыльнулся, поворачивая ключ в замке входной двери. Сегодня я выпью залпом полбутылки виски и провалюсь в сон без сновидений – и меня не сможет разбудить ни красотка, ни черная тень.