Я никак не поощряю Лору, но и не отталкиваю ее. Даже если я совсем не заинтересован, не хочу быть грубым. Поэтому я наклоняю свою пивную бутылку в ее сторону, прежде чем сделать глоток.

– Все хорошо. Я большой мальчик.

Она многозначительно улыбается, читая намек, которого нет, и я делаю еще один глоток. Потому что я не хотел, чтобы все вышло именно так.

Подмигнув, она поднимает руку, чтобы поиграть с кончиками моих волос.

– Я наслышана.

Именно поэтому я больше не встречаюсь с женщинами в этом городе. У меня была одна случайная подружка, прежде чем я усвоил урок. Получаешь минет от кого-то в Честнат-Спрингс, и следующее, о чем узнаешь, – о том, что об этом напечатано в газете, а дамы в парикмахерской планируют гребаную свадьбу. Нет, я оставляю это дерьмо на дороге, где ему и место.

Когда я прихожу домой, мне хочется уединения.

Мой взгляд устремляется туда, где сидит Бо, и на этот раз я замечаю, что все трое смотрят на меня в ответ. Когда они ловят мой взгляд, Саммер и Бо быстро опускают глаза и тянутся к своим напиткам.

Джаспер ухмыляется мне из-под козырька своей кепки. Он тихий парень и не так часто улыбается. Обычно, разговаривая, он делает задумчивые паузы и отвечает односложно, пока не вольешь в него несколько рюмок. Говорят, вратари – другая порода, и в случае с Джаспером это правда. Я-то знаю, мы выросли с этим парнем.

И это заставляет меня задуматься о том, почему он пялится на меня, как гребаный Чеширский кот. Это пугает меня до чертиков. То, как улыбка медленно становится шире, когда он опускает взгляд на стол передо мной.

Я оглядываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бейли торопливо уходит. На этот раз она даже ничего не сказала. Просто резко поставила выпивку и убежала. Не могу сказать, что я виню ее.

– Это что… – Лора выглядит оскорбленной, будто кто-то только что назвал ее мать шлюхой.

Кружка из прозрачного стекла обычно используется для приготовления фирменного кофе. Но жидкость внутри сплошного белого цвета. Сверху увенчана взбитыми сливками.

И дурацкой вишенкой.

Когда я прикасаюсь к кружке, то чувствую, что она теплая. Не горячая. Теплая, как если бы я приготовил горячий шоколад для Люка.

– Это теплое молоко? – Голос Лоры пронзительный, и я слышу хихиканье за столом, но не обращаю внимания.

Вместо этого я отрываю взгляд от взбитых сливок, растекающихся по стенкам кружки, и смотрю на диваны в задней части зала.

Джаспер все еще смотрит на меня, но на этот раз его рука прижата ко рту, плечи трясутся от едва сдерживаемого смеха. Бо, ублюдок, каким он и является, откинулся на спинку дивана с видом, будто это самая смешная шутка в мире.

Осторожно, спойлер: это не так.

Я только что потерял крупного спонсора из-за молока, а эти придурки сидят и присылают его мне. Теплое молоко. Я почти содрогаюсь при мысли об этом.

Но по-настоящему меня выводит Саммер. Она сидит там, скрестив ноги самым женственным образом, и выглядит идеально собранной и такой самодовольной. У нее в руках шоколадно-молочный мартини, который я отправил обратно ей. Она протягивает его мне в безмолвном «за твое здоровье», а затем срывает вишенку с верхушки и обхватывает ее губами.

А потом я двигаюсь через барную стойку. Несусь к ним навстречу. Я одновременно удивлен и взбешен из-за того, что эти чертовы предатели подшучивают надо мной вместе с женщиной, чье присутствие, как они знают, мне не нравится. Кажется, что они принимают ее сторону, хотя меня они знают всю свою жизнь. Из-за этого у меня небольшая вспышка гнева?

Может быть.

Я всегда был посмешищем в этой семье. Тем, над кем подшучивают. Тем, кого никто не воспринимает всерьез.