– Пф! Что за глупости? – отмахивается она. Лицо заметно порозовело. – Просто думаю о всяком вот и все.
– О чем именно?
– О всяком.
– Ну, о чем конкретно?
Наконец-то, знакомое недовольство!
– Знаешь, иной раз я благодарю бога, что хотя бы мои мысли остаются вне твоих знаний! Иначе бы застрелилась!
– Не преувеличивай, – усмехаюсь я, переключив песню.
– Зачем?! Оставь! Это же Black Bacardi! Я её обожаю!
Возвращаю песню назад и Мила тут же начинает подпевать музыкальной группе.
– Можно вопрос? – вдруг спрашивает она.
– Валяй.
– А у меня когда-нибудь появится золотой билетик?
– Лучше продолжай петь.
– Макс! Тебе сложно ответить что ли?
Сворачиваю в узкий двор цветных многоэтажек, где живет одноклассница Милы. У третьего подъезда останавливаю автомобиль, убавляю звук динамиков и поворачиваюсь к сестре.
– Как долго еще мне выслушивать все это?
– Что – «все это»? – озадаченно спрашивает Мила.
– Не строй из себя дурочку, ладно? Мне осточертело выглядеть идиотом на глазах у бабушки, когда тебе вдруг приходит в голову сказать ей какую-нибудь хрень. Хватит уже говорить об этом, ясно? Не твоего ума дело, что творится в моей личной жизни!
– Поправочка: у тебя нет никакой личной жизни, – вставляет она, махнув указательным пальцем перед моим лицом.
– Повторяю, это не твоего ума дело, Мила, – строго говорю я. – Прекрати строить из себя глупую девчонку!
– А ты перестань вести себя, как идиот! – огрызается Мила. – И это – еще как мое дело! Я просто хочу понять, какой ты там! Что в этих чертовых субботах такого интересного?
– Попридержи язык. Мне двадцать девять лет и я вправе делать то, что посчитаю нужным. А ты ведешь себя, как ребенок, хотя пора бы уже повзрослеть!
– Знаешь, сложно как-то быть взрослой и самостоятельной, когда каждый твой шаг контролируется козлом, у которого не жизнь, а какое-то дерьмо! И у друзей твоих жизнь сущее дерьмо!
– Мила…
– Знаешь, как я объясняю все это? На тебя одного свалилось слишком много людей, о которых нужно заботиться. Ты не был готов к такому. И единственное отвлечение от столь изнурительной работы – субботний вечер раз в месяц, верно?
Несколько секунд Мила смотрит на меня, ожидая ответа, а я и слова не могу вымолвить. Как будто языка лишился за эти несколько секунд. Молча наблюдаю, как она небрежно надевает вязаную шапку и накручивает на руку ремешок дорожной сумки. Если не скажу ей что-нибудь в ответ, она решит, что абсолютно права, а мое молчание тому доказательство.
– Просто ответь мне сейчас, – говорит она тихо, опустив голову. – У меня когда-нибудь будет возможность получить золотой билет? Ты когда-нибудь сможешь показать мне свою другую жизнь?
О закрытых вечеринках Мила узнала случайно. Есть у нее способность появляться в ненужном месте и в не лучшее время. И, пожалуй, если она все-таки свяжет свою жизнь с журналистикой, то это ей пойдет только на пользу – будет хватать сенсацию за хвост.
– Мила, зачем тебе это? – спрашиваю я, коснувшись её руки. – Пожалуйста, выброси из головы этот мусор, ладно? Это обыкновенные вечеринки с выпивкой, разговорами, танцами…
– И девками, готовыми на что угодно, – усмехается она.
На губах появляется слабая улыбка, но вместе с тем несколько угрожающая. Что-то незнакомое промелькнуло в задумчивом взгляде сестры, заставив меня напрячься.
– Ладно, Макс, я пойду, – говорит она, продолжая задумчиво улыбаться. – Хорошего тебе вечера.
5
Кажется, это ненормально. Моя личная жизнь, подобно снежной лавине, безвозвратно обрушилась с высокой горы, а я спокойно попиваю мартини с апельсиновым соком и не понимаю, какого черта надела на себя облегающее черное платье с высоким воротником. Хотя, это своего рода траур, а в такие случаи принято быть в черном. Пожалуй, я все делаю правильно.