Буш действовал быстро. К концу 1940 года, то есть спустя шесть месяцев после встречи с президентом, УНИР подписало 126 контрактов на исследования с девятнадцатью промышленными лабораториями и тридцатью двумя учебными заведениями.

Для заключения одного из таких контрактов Буш обратился не к университетским ученым и не в промышленную лабораторию, а к богатому инвестиционному банкиру по имени Альфред Ли Лумис, который считался специалистом по шахматам и фокусам, носил безупречно отглаженные белые костюмы и жил двойной жизнью. Днем он работал на Уолл-стрит, а по вечерам и выходным отправлялся в свой массивный каменный замок, расположенный в сорока милях от Нью-Йорка, в Такседо-Парке. Там находилась секретная частная лаборатория, оснащенная самым разным оборудованием, построенным или купленным для удовлетворения любопытства ее владельца. В середине 1930-х годов посетителей замка Лумиса провожали в комнату с удобным креслом, где один из его помощников, вооружившись маленькими ножницами, выстригал у них часть волос, протирал кожу головы спиртом, закреплял электроды и просил расслабиться. Эти люди участвовали в экспериментах (Лумис был одним из основоположников электроэнцефалографии – ЭЭГ).

От Альберта Эйнштейна, Энрико Ферми и других европейских ученых, посещавших его лабораторию, Лумис получал тревожные вести об успехах германской науки в военной области и пугающих открытиях в сфере ядерной физики. Вместе с Бушем и Конантом Лумис сотрудничал с американскими военными в годы Первой мировой войны и тоже пришел к выводу, что сами по себе они не способны наверстать отставание от немцев. Поэтому, получив от Буша предложение присоединиться к его организации, Лумис забросил все остальные проекты и полностью посвятил себя новой технологии – радару, работавшему в микроволновом диапазоне.

К концу 1940 года Лумис собрал дюжину лучших инженеров и физиков в одном из неприметных зданий МТИ. Перед ними стояла задача разработать радарную систему, которая использовала бы микроволны с длиной волны, измерявшейся десятками сантиметров, вместо радиоволн с длиной волны в десятки и сотни метров. Чем короче волна, тем выше разрешение. Работавшие в диапазоне радиоволн системы, изобретенные в военно-морской лаборатории (а потом независимо от них и в Британии), могли обнаруживать корабли и самолеты. Микроволновые системы способны были разглядеть и перископ подводной лодки, и летящий снаряд. Но еще более важным их преимуществом был размер. Длина волны определяет размер антенны. Поэтому микроволновая печь помещается на кухне, а радиомачта – нет. Если бы исследователям удалось построить микроволновые радарные системы, их можно было бы сделать портативными и разместить на любом судне, самолете и даже грузовике.

Пока Лумис работал над радаром, команда в Англии приближалась к завершению создания радарной системы в национальном масштабе. Стимулом к изобретению англичанами радара стали отчасти публичные призывы к министерству авиации провести исследования по использованию лучей смерти в качестве оружия. Эти запросы исходили от мало известного в ту пору бывшего члена правительства, который повсюду пророчествовал о возможных воздушных атаках на Лондон. Его звали Уинстон Черчилль. К концу 1930-х годов вдоль всего британского побережья выстроилась цепь радарных антенн.

После того как осенью 1939 года Германия маршем прошлась по Польше, а к весне 1940 года расправилась с остальной Европой, Гитлер обратил свое внимание на север. В июне Черчилль заявил в парламенте: «Полагаю, скоро начнется битва за Британию… Гитлер знает, что выиграть войну он может лишь одним способом – сломив наше сопротивление и захватив этот остров».