Он будет вбиваться в нее, пока не наполнит. Пока не придет облегчение. И, если ему повезет, он почувствует отклик. Тот самый, который навсегда привяжет ее к нему…

***

Она все же забралась в машину. Покорно ссутулилась, положила руки ладонями на колени. Нагнула голову, от чего волосы упали, закрывая ее лицо и обнажая тонкую шею. Такую хрупкую, что, казалось, сожми ее посильнее – и она переломится.

– На вот, укройся, – блондин вытащил из-за ее спины большой клетчатый плед. – И не трясись, как заяц. Сказал же, никто тебя не тронет!

В его голосе явственно слышались недовольные нотки.

– Альфа, куда теперь? – подал голос водитель.

Альфа? Что за дурацкое имя? Или это кличка у него такая?

Байк закинули в кузов, и трое парней, одевшись, уселись на заднем сиденье по обе стороны от сжавшейся Мирославы. Два русоволосых и похожих, как братья – с одной, а с другой – тот, у которого волосы цветом напоминали светлую медь. Два серых волка и один бурый.

– Возвращаемся в гостиницу, собирать вещи, – блондин запрыгнул на сиденье рядом с водителем, захлопнул дверцу и оглянулся. Мирослава почувствовала на себе его странный, голодный взгляд. – Контракт мы вчера подписали, обмыли, так что оставаться здесь больше незачем. Теперь – в «Мальву», навестить старого друга.

Машина плавно двинулась с места.

Мирослава поежилась, плотнее заворачиваясь в плед. Поджала босые ноги. Парни ее не трогали, только осторожно принюхивались и почему-то довольно жмурились, будто она была куском торта или, что более вероятно, куском жареной вырезки с ароматной румяной корочкой. Девушка тоже незаметно уткнула подбородок себе в грудь и принюхалась. Может, от нее чем-то воняет?

– Кстати, – услышала она голос блондина. Нордический красавчик развернулся в кресле и теперь смотрел на нее поверх кожаной спинки. – Пора бы и познакомиться. Северин.

Уголок его четко очерченного рта слегка дрогнул, и у Мирославы что-то сжалось внутри. Какая-то тугая пружина, готовая выстрелить в любой момент. Ниже пояса разлилось тепло.

Мирослава икнула. И тут же почувствовала, как краска стыда заливает ее щеки.

– Ми… Мира… – тихо выдохнула она, пряча глаза. – Мирослава…

– Красивое имя, тебе идет, – Северин ответил подбадривающей улыбкой. – Это Алекс и Ром, – он указал на парней слева от нее, – а это Игорь, – кивнул на рыжего.

Северин говорил так, будто вокруг не происходило ничего из ряда вон выходящего. Будто они встретились за чашечкой чая, где-нибудь в уютном кафе, и он знакомит ее со своими друзьями. Мирослава начала сомневаться в собственной адекватности. Может, с ней и правда что-то не так? Может, все эти волки и голые мужики просто привиделись?

Она украдкой покосилась на рыжего Игоря. Тот ответил такой радушной улыбкой, что его зеленые глаза превратились в узкие щелочки.

– Узвар хочешь? – протянул ей маленький термос. – Сами варили. Теплый еще.

Нет, это не могло происходить с ней в реальности! Это просто дурацкий сон!

Мирослава кивнула. Но только после того, как увидела молчаливое разрешение, прозвучавшее во взгляде блондина. Протянула чуть дрожащую руку. Игорь на ее глазах отвинтил крышку термоса, налил в нее темную пахучую жидкость, от которой поднимался парок, и подал ей.

Девушка осторожно пригубила. Точно, узвар. Совсем как тот, что делает бабушка. Яблочки, груши, высушенные сливы… какие-то ягоды…

– Там еще брусника и клюква, – пояснил Северин, когда она оторвала от пластмассовой чашечки задумчивый взгляд. – Ты же различаешь все оттенки вкуса, не так ли?

Она кивнула.

– И все запахи?

Опять кивнула.

– И слух, и зрение у тебя лучше, чем у других людей?