– Смотри, полки делятся на…

Поехали. Энди начинает с того, что точно сообщает мне, что, где и в каком количестве. Ряд за рядом. Невероятно, как она все это помнит. Я наблюдаю за тем, как она полностью поглощена своей работой, объясняя мне, как все устроено и для чего. Я очень рада видеть Энди такой – счастливой. Она заслужила это. Эту работу, этот колледж, Купера. Ее мама наверняка гордилась бы ею. Я тяжело сглатываю. Мне хотелось бы, чтобы и моя мама…

– Джун! Ты меня вообще слушаешь?

– Что? Да, конечно.

По крайней мере, частично. Мои мысли нечаянно унеслись куда-то далеко.

– Рассказывай, что происходит.

Я прислоняюсь боком к ближайшему стеллажу и нервно перебираю пальцами ткань своего топа.

– Родители уехали в Японию.

– Навсегда? – Голос Энди прерывается, и она резко бледнеет. У меня вырывается короткий сухой смешок.

– Нет. Но давай будем честными, это не имеет никакого значения. Пока они будут там по делу на три месяца. Но их позовет новый клиент, и они, конечно, сразу же побегут к нему. А поскольку мама увеличила постоянный платеж в качестве меры предосторожности, чтобы в ближайшие несколько месяцев у меня не было проблем с косметикой, это может занять больше времени. Во всяком случае, меня это не удивит.

– Сожалею…

– Не нужно. Это ничего не меняет. – Энди хватает меня за руку, прежде чем я успеваю начать мять свой топ. Почему-то это заставляет меня говорить дальше: – Не могу поверить, что снова трачу на это свои нервы, хотя я решила оставить эту тему в покое и покончить с ней. А потом я даже подумывала позвонить им еще раз. Чтобы как следует все обсудить, хоть попробовать. Еще раз и еще раз… Почему я вообще думаю, что в какой-то момент все может быть иначе? Что есть шанс, что они будут уделять мне больше внимания или по-настоящему заботиться обо мне? Ради меня, а не ради того, что подумают обо мне другие люди…

Я печально смотрю на Энди.

– Потому что ты их любишь. Мы чаще всего прощаем людей, которых любим. На них мы возлагаем больше надежд, чем на других. Не так-то легко отпустить любимых людей, которых любишь. Просто это так, и все. Даже если иногда они вроде бы не делают для нас ничего хорошего.

– Они этого не заслуживают, – шепчу я, и Энди сжимает мою руку немного сильнее.

– Я знаю. Так, давай сделаем перерыв, сходим в зал и посмотрим, стоит ли бар еще на месте или ребята что-нибудь там взорвали. Потом мы приготовим тебе коктейль. Стажировка начнется только на следующей неделе, как раз к тематической ночи во вторник.

С середины мая в MASON’s больше нет тематического четверга, потому что какой-то новый клуб, расположенный через три улицы отсюда, перенял эту концепцию и так же запланировал вечеринки на четверг. К счастью, вторник имел даже больший успех, а в том клубе, должно быть, не оказалось хорошей музыки или вкусных напитков.

– Кстати, о тематических вторниках, – продолжает Энди, – тут действительно можно что-то сделать. Как ты смотришь на это? Думаю, Мэйсу хотелось бы чего-нибудь новенького. По крайней мере, он точно был бы благодарен за глоток свежего воздуха. До сих пор за это отвечала Сьюзи, и, к счастью, она заранее запланировала все вечеринки до конца следующего месяца. Так что пока мы можем использовать ее идеи и дать тебе небольшую фору.

Энди нервничает. Она всегда начинает говорить быстрее в таких случаях. Наверное, она просто хочет меня отвлечь.

– Спасибо, – успеваю произнести я, но Энди даже не слушает. Она берет меня под руку и бодро шагает со склада в такт музыке.

– Тебе заплатят за прохождение практики, ты знаешь об этом?

Эта новость заставляет меня споткнуться о собственную ногу.