– Но пасаран, – рассеянно отзываюсь я, пребывая в высшей степени озадаченности. Что значит «все бумаги», рабочая переписка, что ли?

– Юль, надо идти, – напоминает Юрий Львович. – Железнов ясно дал понять, что ни я, ни Елена Станиславовна ему не нужны. К тому же Елена в мэрию уехала…

– Конечно-конечно, я иду, – поспешно говорю я и хватаю папку с документами. – Посмотрю, что там за новое руководство. А то в четверг только тень мелькнула…

– Это была очень выразительная тень! – вставляет Наташа.

Я смеюсь вместе со всеми и вообще стараюсь выглядеть уверенно, хотя у меня немного трясутся руки пока я отбираю нужные файлы – чертов зам заразил меня своей нервозностью.

Впрочем, если подумать, что особенного случилось? Руководству требуются документы, составляющие важную часть той сделки, о которой я упоминала. И вполне логично, что Железнов хочет иметь под рукой человека, который может дать необходимые пояснения. Я эти договоры почти наизусть знаю, так что не о чем беспокоиться. А своим намерением общаться с непосредственным исполнителем Железнов, возможно, хочет продемонстрировать демократичный подход и близость к подчиненным. Полагаю, именно к такому стилю он привык во время своей работы в Германии.

Георгий Дмитриевич Железнов – новое для нас лицо. Для нас, но не для организации в целом. Когда-то он трудился в московском филиале, потом несколько лет проработал за границей, и недавно его снова заманили в «Атлант». Около трех месяцев он провел в Москве, а теперь прибыл к нам в качестве директора по развитию. В прошлый четверг он вместе с гендиректором обошел кабинеты и был официально представлен сотрудникам, вследствие чего всякая работа, во всяком случае на нашем этаже, была приостановлена как минимум на час. Мужчины, в том числе и те, кто сроду не прикасался к сигарете, дружно захотели получить порцию никотина, а дамская часть коллектива испытала настоятельную потребность утолить жажду в компании ближайших коллег. Уж не знаю, что именно обсуждалось в курилках – возможно, неприличная молодость нового начальника, – а вот распитие чая сопровождалось восторгами по поводу привлекательной внешности и неженатого статуса господина Железнова.

В пятницу все утихли и стали ожидать свершений Железнова на деловом поприще, дабы вынести ему окончательную оценку. Судя по всему, я дождалась первой.

Со стопкой документов в руках и маской официальности на лице я вхожу в приемную на шестом этаже. Там уже толпится несколько человек, но Таня при моем появлении сразу кивает на кабинет Железнова. Я успеваю заметить, что это производит определенное впечатление на окружающих, и чувствую, как у меня слегка перехватывает дыхание.

Хватит, юрист не должен быть таким нервным. Я спокойна, я совершенно спокойна. Я энергичная деловая женщина, я ответственный, квалифицированный специалист, я хорошо выполняю свою работу, я готова к диалогу на любом уровне…

Уф, кажется, отпустило. Сделав глубокий вдох, я открываю тяжелую дверь и решительно шагаю внутрь.

Георгий Дмитриевич сидит за огромным столом темного дерева. Перед ним компьютер, рядом ноутбук, планшет и смартфон. Скрип двери заставляет эту жертву электронизации оторваться от монитора. Слегка поджав губы, Железнов рассматривает меня. Не могу сказать, что с удовольствием. Наоборот, как-то тяжело и даже мрачно.

Что это с ним? Несварение желудка или просто похмелье?

От удивления я забываю бояться и вполне уверенно произношу:

– Доброе утро. Я – Юлия Смолкина, младший юрист, занимаюсь контрактами с Гамбургом. Вы хотели их видеть?

– Да, садитесь, пожалуйста, – Железнов указывает на кресло для посетителей.