19 Декабря.

 Предновогодняя суета стремительно захватывает всех людей на планете, даже если вы не словили новогоднего настроения, то подарок кому-то купить точно нужно. Есть и те, кто не празднует, но и они являются частью новогодней суеты так как их бесконечное отрицание бесполезного праздника, обозначающего очередной проделанный нашей планетой путь вокруг солнца, раззадоривает особо весёлых дарителей этого самого настроения.

Сильнее всего изменения человеческого поведения (а также цен на все возможные товары) испытывают жители больших городов.

Одним из таких людей, почувствовавших изменения был и Эндрю.

Сегодня Глория в преддверии завтрашней поездки решила заглянуть с сыном в один из торговых центров, чтобы купить парочку новых вещей и подобрать подарок бабушке.

Мать Глории была наидобрейшей женщиной из всех, каких Эндрю доводилось встречать.

Но, по рассказам матери, он прекрасно знал, что бабушку не стоит расстраивать. Она была довольно эмоциональной.

Если ей не понравится подарок, она, конечно, об этом не скажет, но всё то время, что Эндрю и Глория проведут у неё, дома будет безнадёжно испорчено её кислым, как лимон лицом. А стоит только спросить, что не так, как посыплются молнии на голову того, ко отважится открыть свой грязный рот в присутствии хозяйки всего и вся.

Да, колоритная женщина.

Зная особенный характер своей ненаглядной бабули Аполлонии, Эндрю предложил матушке подарить ей брильянтовое ожерелье.

На что Глория улыбнулась и ответила:

– Она скажет, что это слишком дорого. Что не может принять и бла-бла-бла. На почве этого «непринятия» мы рассоримся в пух и прах, и прости прощай весёлый новый год.

Эндрю согласился.

Сейчас они с матерью разминулись, бродя по ТЦ тщетно пытаясь найти хоть что-то стоящее внимания бабушки.

Сложив руки за спиной (так очень удобно было делать в пальто) Эндрю медленно прохаживался перед витринами визуально оценивая их содержимое и поминутно заглядывая внутрь многочисленных магазинчиков с одеждой и аксессуарами.

Но он не так охотно искал подарок для бабушки, сколько выглядывал для себя новую рубашку или какой-нибудь красивый предмет гардероба. Ему нравилось выглядеть хорошо.

От этого он чувствовал себя более комфортно.

В данный момент он был похож на молодого писателя.

Его тёмно-русые сексуально растрёпанные волосы, обрамляющие худое, острое лицо на котором ярко блестели серые глаза, пребывающие в лёгком оттенении за счёт того, что пару ночей Эндрю провёл в бессоннице – смотрелись даже вблизи очень хорошо.

Удивительно, но на его лице никогда нельзя было увидеть мешков под глазами, глаза, наоборот, словно западали в череп превращаясь в маленькие колодцы полные серого света, вокруг которых вырисовывались синеватые круги.

Это делало его только ещё более привлекательным в глазах прохожих. Впрочем, на глаза отдельно – мало кто обращал внимания. В основном все смотрели на образ в целом: дорогое длинное пальто земляного оттенка со стоячим воротником как-нельзя кстати подчёркивающим длинную шею, обмотанную тонким чёрным шарфом края которого свисали ему до пояса и при ходьбе подпрыгивали на груди.

Белая рубашка, аккуратно заправленная в чёрные джинсы, сидящие на его бёдрах благодаря широкому ремню с бляшкой в виде лисицы из настоящего золота – подарок отца на прошлый день рождения.

На ногах – тёплые зимние ботинки именно того типажа, который отлично сочетался со всем образом Эндрю, покорно одетые по заботливой просьбе матери.

Не посмотри Глория на него тем, полным переживания, взглядом, он предпочёл бы осенние пэддоки. Которые смотрелись бы, несомненно, лучше. Но, какая разница? Пусть лучше мама будет спокойна.