– Скорее я опасаюсь, что ты отрежешь мне член во сне, если я пойду в бар с другими девушками без тебя.

– Верный и умный.

Дождь усиливается, капли гулко барабанят по крыше, и Нико бросает взгляд на улицу, прежде чем снова повернуться ко мне. У него красивые глаза, темно-карие, и в уголках появляются морщинки, когда он улыбается.

– Думаю, если они не возьмут меня на эту работу, то хотя бы угостят парой кружек пива. К тому же у меня вечером больше никаких дел нет.

– У меня тоже, – отвечаю я и смеюсь. – То есть, черт возьми, теперь мне вообще нечем заняться.

Мне не нравится, насколько правдива эта шутка.

Само собой те девушки выбрали туристический бар.

В «Ананасовом Пите» слишком людно, и я вдыхаю по-особенному неприятный аромат солнцезащитного крема, смешанный с пивом и духами из дьюти-фри, что всегда витает в заведениях, подобных этому. Учитывая мою везучесть, я вполне могу встретить постояльцев из «Халеакала», из-за которых меня уволили.

После обеда Нико вернулся на работу, принял душ и переоделся на пристани, оставив меня готовиться к встрече дома. Но поскольку наши соседи по комнате тоже собирались куда-то пойти сегодня вечером, мне пришлось сражаться за душ и свободное место у зеркала, а это значит, что теперь я опаздываю, и волосы на затылке все еще влажные. Не знаю, зачем я вообще прихорашивалась – на Нико будут обычные запасные шорты и футболка, всегда лежащие в сумке, которую он берет на работу. Не то чтобы мне хотелось произвести впечатление на богатых студенток колледжа, но я поймала себя на том, что надеваю свое любимое платье, желтое, с вырезом-лодочкой и крошечными, вышитыми по подолу птичками, то самое, которое доходило мне до колен и неизменно заставляло Нико задерживать взгляд на изгибе моего бедра и на впадинке над ключицей чуть дольше.

Мне всегда нравилось, когда он так смотрел на меня. С самого первого дня, когда мы познакомились в баре, не сильно отличающемся от «Ананасового Пита», находящемся на отшибе мира, с плохим освещением и дерьмовым пивом. Я работала официанткой в заведении недалеко от пляжа в Сан-Диего, и однажды вечером Нико зашел к нам. Он только купил «Сюзанну» и ремонтировал ее, чтобы отправиться в Нижнюю Калифорнию, затем вдоль побережья Мексики, в Тихий океан, а потом неизвестно куда. На Гавайи, Таити, может быть, даже в Австралию.

«Мы обязательно отправимся туда, – твержу я себе, пробираясь сквозь толпу в поисках Нико. – Это всего лишь небольшая пауза, а потом мы отправимся в путь, как он и обещал».

Я замечаю его в конце бара за одним из высоких столиков без стульев. Он видит меня и поднимает руку, в которой уже держит пиво, и две девушки, стоящие напротив него, поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.

Они не хмурятся, что, думаю, хорошо для начала. На самом деле их улыбки кажутся искренними, а не приторно-сладкими и чертовски фальшивыми. Они совсем не похожи на тех богатых студенток, которых мы обычно здесь видим. Никаких цветочных принтов, никаких блесток в блеске для губ. У той, что справа, темные волосы собраны в небрежный пучок, а у той, что слева, волосы на несколько тонов светлее, она одета в джинсы и майку, на лице нет косметики.

Нико выходит из-за стола и притягивает меня для поцелуя, его дыхание теплое и пахнет пивом.

– А вот и моя девочка, – улыбается он, его рука скользит вниз и сжимает мое бедро.

– Пожалуйста, скажи, что ты уже заказал мне выпить, – Я встаю на цыпочки, чтобы прикусить его нижнюю губу, и он улыбается, прижимаясь своим носом к моему.

– Я принесу тебе что-нибудь прямо сейчас, – предлагает он, и я бросаю взгляд на девушек, которые отвернулись от нас и разговаривают друг с другом.