Якопо Сальвиати был одним из самых богатых и влиятельных людей Флоренции. Зять Лоренцо де Медичи был оплотом правительства, признанным авторитетом во всех общественных делах и двигателем флорентийской экономики. Ему принадлежал величественный дворец Гонди. От него зависели жизни бесчисленных сотен людей. И художники искали его покровительства.

То, что человеку, имевшему в своем распоряжении такие колоссальные финансовые ресурсы, было суждено сыграть важную роль в создании «Давида», было почти неизбежно. Микеланджело были необходимы такие люди. Сама возможность работы художника зависела от того, удастся ли ему обеспечить себе достойную жизнь. А это не всегда было легко. Хотя говорили, что Рафаэль ведет жизнь, скорее, князя, чем художника^>8, а Лука дел-ла Роббиа разбогател на службе королю Франции Франциску I^>9, остальным с трудом удавалось сводить концы с концами. Корреджо в старости превратился в нищего.^>10 Андреа дель Сарто был вынужден обходиться очень малым.^>11 Ученик Пьеро делла Франческо, Пьеро Лорентино д’Анджело был беден почти по-диккенсовски. Сыновья умоляли его забить свинью для карнавальных празднеств – такова была традиция. Но Лорентино был настолько беден, что мог только молиться, и сыновьям пришлось обойтись без мяса. Однако их слезы оказались ненапрасны: Лорентино согласился написать картину для заказчика, у которого тоже не было денег, и тот расплатился за работу столь желанной мальчикам свиньей.^>12

Полагаясь на богатство и доброжелательность покровителей, Микеланджело – как и все остальные художники эпохи Ренессанса – был неразрывно связан с состоянием ренессансной экономики и главным образом с богатством людей, подобных Сальвиати.

Свое состояние Сальвиати сделал в сфере торгового банковского дела. Он вошел в этот бизнес в самое подходящее время. Далее мы с вами поговорим об этом подробнее, а пока скажем, что торговое банковское дело во Флоренции в начале XIV в. переживало настоящий взрыв. Тогда возникла потребность в осуществлении коммерческих переводов на большие расстояния. За несколько десятилетий в этой сфере образовалось несколько супер компаний, которые не только имели филиалы по всему континенту, но еще и действовали как настоящие крупные банки.^>13 Их прибыль была колоссальной даже в период формирования и первичного развития. Например, в 1318 г. семейство Барди располагало рабочим капиталом в 875 тысяч флоринов. Их состояние было больше всей государственной казны Франции. К концу XV в. деньги, которые Сальвиати получал от своего торгового банка, перешли на новый уровень.

Но хотя Сальвиати и сделал состояние на одалживании и обмене денег, в ряды самых богатых людей Флоренции его ввело не это. Главное заключалось в его готовности инвестировать значительную часть своих средств во вторую по значимости производственную сферу города – торговлю тканью. Торговые банки постоянно получали огромную прибыль, но главным фактором, обеспечивающим процветание Флоренции, было производство шерсти и шелка. Роль этих отраслей была настолько значительна, что даже заказ на «Давида» Микеланджело получил от комитета, которым управляла гильдия сукноделов.

Сальвиати очень искусно вкладывал свои деньги. Хотя деятельность семейства Сальвиати изучена плохо, очевидно, что тканями (и особенно шелком) они занялись в еще более подходящий момент, чем банковским делом.^>14 Это произошло при жизни близкого родственника Якопо, Аламанно ди Якопо (умер в 1456 г.). Поначалу Флоренция ограничивалась только переработкой готовых тканей, которые поставлялись сюда со всей Европы. Однако вскоре городские торговцы поняли, что можно заработать гораздо больше, если привозить качественную шерсть из Испании и Англии и производить собственные выкокачественные ткани для продажи на международных рынках. Новые торговые банки обеспечили отрасль деньгами. Успеху также способствовало постепенное угасание ткачества во Фландрии. Флоренция использовала потрясения середины XIV в., чтобы с 1370 г. занять доминирующее положение в европейской торговле.