Басовская называет его «не совсем уместным монологом»6. (Хотя что в нем такого уж неуместного, если он обращен к князю? Вполне естественно, что невеста излагает жениху свой идеал правления, ведь, став княгиней, она будет чувствовать себя в какой-то мере ответственной за деяния мужа.) Ну, а чтобы еще больше подчеркнуть нелепость поведения Ксении, автор призывает вспомнить строки из повести Стругацких «Понедельник начинается в субботу»: «Шар приземлился, из него вышел пилот в голубом, а на пороге Пантеона появилась… девица в розовом. Они устремились друг к другу и взялись за руки. Я отвел глаза – мне стало неловко»7.
Безусловно, если смотреть на героев классицизма с позиции сегодняшнего дня, они покажутся одномерными, прямолинейными, особенно положительные герои, поскольку отрицательные являются, как правило, более яркими типажами. И в советской школе детям говорилось о некоторой бледности и ходульности положительных персонажей эпохи классицизма. Говорилось и о морализаторстве, присущем подобным произведениям. А вот чего не было – так это попытки поставить все с ног на голову. Не говорилось, что единственный персонаж трагедии А. П. Сумарокова, вызывающий у читателя сочувствие, – это Димитрий Самозванец, которого автор недвусмысленно изобразил злодеем. И князь Курбский, который, как ни относись к личности Ивана Грозного, безусловно, совершил предательство, перейдя на сторону врага, не преподносился детям как «первый русский невозвращенец». Помните авторский отзыв о Данииле Заточнике? Вот и в пассаже про Курбского подбор слов весьма любопытен: «Шла Ливонская война. Очередное сражение Курбский проиграл. Это окончательно лишало его шансов заслужить царское прощение. И он предпочел эмигрировать (курсив наш. – Авт.) в Великое княжество Литовское – к военным противникам России. Спорный поступок с нравственной точки зрения? Безусловно. Но Курбский не был малодушным человеком, который думает только о спасении своей жизни. Оказавшись в относительной безопасности, он направил Ивану Грозному эпистолу, больше похожую на обвинительный акт»8.
Не будем забывать, что жанр учебника весьма далек от жанра литературной эссеистики. Даже самый либеральный учебник, по сути, авторитарен – такое уж у него назначение. Он призван сообщать ученикам определенные установки: как относиться к произведению, его идеям, героям, автору.
Когда мы уяснили основные принципы «обновления гуманитарного образования в России», нам стало особенно любопытно, как автор управится с А. Н. Радищевым. Преодолеет ли «сопротивление материала»? Что и говорить, потрудиться пришлось усердно (хотели сказать «на совесть», но язык не повернулся). Были пущены в ход самые разные средства. Не будем останавливаться на уже упомянутых, лучше приведем примеры других.
Выравнивание. Этот прием манипуляции сознанием заключается в том, что на чем-то важном внимание фиксируется минимально, а чему-то малозначительному уделяется, напротив, неоправданно много. Что главное в «Путешествии из Петербурга в Москву»? За что автор был сослан в Сибирь? Казалось бы, все ясно. Во-первых, значительная часть книги посвящена описанию тяжкой, унизительной доли простых людей, их страданиям, их бесправию, причем это не просто бытописание, а страстное обличение несправедливости, произвола, подневольного труда. Но и это еще не все. Радищев не только кипит благородным негодованием, но и пытается, как принято теперь говорить, «найти конструктивное решение». И находит его в революции.
А что же находит читатель в учебнике Басовской? Как вы уже, наверное, догадываетесь, он не найдет там описания встречи с пахарем, который говорит, что у барина «на пашне сто рук для одного рта, а у меня две для семи ртов»