– Вы по-прежнему говорите загадками, – оправившись от первого изумления, заметил Уильям.

– Потому что мне не хочется признавать, что родная мать сговорилась с моим дядей и вместе они выставили мне условие: или меня будет содержать муж, или никто другой. Хотя, конечно, я немного преувеличиваю – минимального пособия меня не лишат, но его точно не хватит на ту жизнь, которую я привыкла вести.

Выпалив все это на одном дыхании, мисс Харрингтон умолкла. Уильям тоже не спешил открывать рот: интуиция подсказывала, что слова следует подбирать осторожно, с умом. Не стоило говорить, что без пары красивых платьев она не обеднеет – тем более что в случае с мисс Харрингтон беда вряд ли крылась в нарядах или сладостях.

– Я, наверное, выгляжу сейчас капризным ребенком, – неожиданно снова заговорила она.

На этот раз мисс Харрингтон не смотрела на Уильяма: впервые за вечер ее голос опасно дрогнул. Ему тут же захотелось подойти, положить руку ей на плечо, но, конечно, он этого не сделал.

– Все эти деньги… они не так уж мне и нужны, правда. Но в мое содержание входит и уход за Бесстрашным. Если я не выйду замуж, его, наверное, продадут. Может быть, даже в хорошие руки, кому-то из верховых – он прекрасный дракон, в расцвете сил, показывает отличные результаты…

Казалось, она убеждает не Уильяма, а себя, и сама же себе не верит. С каждым словом мисс Харрингтон все отчаяннее мотала головой: такой вариант, со стороны выглядевший неплохим, для нее был неприемлем.

Она прерывисто вздохнула, вновь повернулась к Уильяму: поджатые губы, решительно сведенные брови, снова ни следа слез на щеках.

– Это дракон моего отца, единственное, что меня с ним связывает. Я не могу позволить забрать его у меня, поэтому все эти полгода я старательно хожу на все балы, улыбаюсь, стараюсь быть очаровательной. И знаете что? За все шесть месяцев вы были единственным, кто смог продержаться рядом со мной дольше пары минут. Впору делать вам предложение.

– Увольте. – Уильям вскинул руки в оборонительном жесте.

Мисс Харрингтон улыбнулась скорее нервно, чем искренне.

– Не волнуйтесь, я не всерьез. Простите, что вам пришлось все это выслушивать, – тем более что ваши проблемы прямо противоположны моим.

– То есть? – неожиданная смена темы на мгновение ввела его в ступор.

– Я видела, как вы сбежали от леди Шиптон и ее дочерей. Женщины в поисках супруга должны вызывать у вас головную боль, а не сочувствие.

– И все же вам я сочувствую. Более того, испытываю искреннее желание помочь. – Уильям сам поразился собственной искренности. – Хотите, замолвлю за вас словечко перед друзьями?

– Перед теми, из игровой залы? – Она фыркнула, ясно выражая свое мнение о Барнаби и остальных. – К тому же попытка вступиться за меня может вам навредить. Сами понимаете: общение с фурией Харрингтон…

Ее лицо просветлело. Он узнал выражение: мисс Харрингтон выглядела как всякий человек, в чью голову пришла гениальная идея, в равной степени способная спасти его или уничтожить. И даже понимая это, он спросил:

– О чем вы сейчас подумали?

– Вам не понравится.

– Я в этом практически не сомневаюсь. И все же?

Она бросила в его сторону быстрый взгляд из-под ресниц. Боролась с искушением? Пыталась на глазок определить, готов ли он выслушать ее предложение? Гадала, чем может обернуться затея для них обоих?

И наконец решилась.

– Хорошо. Но не говорите потом, что я вас не предупреждала. – Мисс Харрингтон набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду. – Что, если мы притворимся парой?

Чем он думал, когда согласился? Этот вопрос Уильям повторял про себя, пока вел мисс Харрингтон через толпу в центр бальной залы. Он старался гордо идти вперед, не обращая внимания на шепотки и взгляды, но игнорировать их оказалось не так просто, как бы хотелось. Слишком сильно появление лорда Кренберри в компании фурии Харрингтон взбудоражило местное общество.