– Это как попытаться изучить океан, прочесав его сетью, ячейка которой размером с футбольное поле. Что-то на ней останется, но вряд ли удастся понять что это, и откуда взялось, – миссис Вармер повернулась к мужу. – Я правильно поняла, дорогой?

– Абсолютно неверная интерпретация, и невероятно точный вывод, – рассмеялся тот, и обратился к сыну. – Берегись журналистов, они всегда все перевирают.

Последнее замечание стоило ему шутливого тумака от жены.

– Не в этом суть, – не сдавался Кирк. – Ты же сам говорил, что не бывает бесполезных экспериментов. Волна, если можно так выразится, принесет новую информацию, и я уверен, это позволит науке сделать огромный шаг вперед, такой шаг, на который, иначе понадобились бы десятилетия!

Отец скривился, словно съел что-то кислое, а мать рассмеялась.

– Тебе нужно было идти в журналистику, а не в экономику.

Кирк обиделся.

– У меня, между прочим, два высших образования. А не только экономическое.

– Мы оба знаем, что в университете Оклахомы, в отличии от Йеля, ты не проявлял особого рвения, – едко заметил отец.

Кирк промолчал. Диплом бакалавра физики действительно интересовал его меньше, чем полученная ранее магистерская степень по экономике. Но он и не ставил перед собой цели стать великим ученным. Разумеется, он мог бы заняться научной деятельностью, и, скорее всего, добился бы серьезных успехов, но его настоящее призвание было в управлении финансовыми потоками. Кирку было мало просто биржевых спекуляций. Ему хотелось чего-то большего, чего-то значимого. Хотелось вписать свое имя в историю, и он не видел в этом ничего невозможного. В конце концов, его отцу же это удалось.

Подняв руки, словно признавая правоту отца, он согласился:

– Хорошо, признаю, что я не великий ученный как ты. Доволен?

Отец хотел сказать, что недоволен тем, что Кирк выбрал деньги, а не науку, но Абигейл его опередила:

– Тут ты прав. Аш Вармер единственный и неповторимый.

Она взяла мужа под руку, и прижалась к плечу. Улыбнувшись, Аш поцеловал ее в макушку.

Кирк решил попробовать зайти с другой стороны.

– Я же не прошу тебя заняться разработкой антенны. Слава Богу, с этим справится любой более-менее толковый профессор.

Он выждал секунду, но отец молчал. Что ж, все равно зацепить самолюбие отца шанс был мизерный. Вряд ли человек, который создал гравитационную теорию в нынешнем виде, клюнул бы на столь примитивную приманку. Человек, чье имя и так уже навеки в истории.

Показав, что он готов к компромиссу, Кирк тяжело вздохнул, и вернулся к тому, с чего начал.

– Неужели тебе так сложно хоть раз поддержать меня? – он достал лист бумаги, и протянул отцу. – Я написал для тебя небольшую речь. Просто взгляни на нее.

Обычно спокойный Аш выпрямил спину, и годы, словно отвратительная короста, слетели с него. За столом возвышался старик, но его пылающий взгляд, осанка, звенящий голос, заставляли сомневаться в том, что видят глаза.

– Поддержать тебя? Да я всю жизнь только этим и занимаюсь! У тебя были способности к точным наукам, но ты решил, что финансы перспективнее. Ты решил воспользоваться моим именем, и открыть центр Аша Вармера, а я, проглотив гордость, улыбался на камеры. Да ты, в конце концов, не ударив палец о палец, получил Нобелевскую премию! Все, для того, чтобы ты был счастлив!

Кирк инстинктивно втянул голову в плечи. Чувствовал он себя так, как будто его отхлестали по щекам. Отец крайне редко давал волю чувствам, но тогда, казалось, мог испепелить своим гневом. Кирк украдкой бросил взгляд на мать, словно ища у нее защиты, но и она, казалось, боялась пошевелиться.