Желудок был абсолютно пуст, как будто я и вовсе ничего никогда не ела. Горло перехватило жаждой.

А кустиков впереди так и не было. Ничего не получается поменять

Сжала зубы. Удивительно, что только сейчас начала чувствовать свой рот. Провела языком по губам, облизала сухиу губы. Пытка жаждой тоже входит в этот чертов экзамен?

Открыв рот, попробовала представить, что пью воду. Вместо воды в рот ворвался сухой воздух, испарил капли собравшейся слюны и тяжелым горячим потоком устремился в легкие.. Как будто я в пустыню какую-то попала. До чего же реалистично, мать их!

Где-то внутри груди почувствовались толчки.

Это еще что? Ну конечно. У меня же есть сердце. Теперь я слышала и его упрямое биение сквозь волны боли, прокатывающиеся по телу.

Сколько еще идти? Может хватит уже? Моя воля слабела. Ноги налились тяжестью и каждый шаг давался все труднее. Руки, вцепившиеся в мокрые рукоятки, тоже потяжелели и начало казаться, что они сейчас соскользнут и я тупо упаду.

А вдруг это – НЕ сон? И я… старуха? А все вокруг настоящие живые студенты и они тоже старики? И мы сейчас действительно боремся за жизнь, размораживаемся после ошибочной длительной гибернации?

Может нас просто обманули и вместо экзамена просто усыпили? Устроили провал сознания в пустоту длинною в жизнь? И, о чудо, под конец жизни, а сколько же столетий мы пролежали в гибернации, если так успели постареть, вдруг разбудили? Или это просто сделано, чтобы дать обещанный призрачный шанс немного поработать на благо обществу.

«После сдачи экзамена в порядке живой очереди…”, – да-да, я вспомнила эти строчки. Уро-оды. Лжецы… Под конец жизни дали шанс… И ведь не придерешься. Никакого нарушения обещаний.

Да нафиг мне это! Кончайте уже! Хоть в гибернацию, хоть в эфтаназию…

Пальцы, цепляющиеся за рукоятки и сведенные судорожными усилиями удержаться, начали по одному разжиматься…

Катитесь все к черту!

– Тем из вас, кто дойдет до финиша, – голос Янцвека внезапно ворвался в мое, оцепеневшее от отчаяния, сознание, – я расскажу ваши дальнейшие задачи.

– Сейчас вам достаточно знать, что был сбой оборудования целого зала и вместо замедления метаболизма, вы получали питание, катастрофически ускоряющее обменные процессы и, соответственно, старение.

– Прошло не так уж много времени, когда заметили сбой, но было уже поздно. Вас всех пришлось погрузить в криосон, пока не разработали нужные лекарства.

Ну и ну. Что за чушь? Сказочник.

Почему-то разжать руки полностью и отпустить рукоятки не получалось. Как будто тело против воли цеплялось за шанс… Какой? Все ясно уже. Не вижу смысла дальше шагать. Только тело не слушалось. Руки упорно цеплялись за рукоятки, а ноги куда-то шли, дрожали шатались, но шли. И зачем мне это?

– Вам придется смириться со своим возрастом, пока. Может скоро и от старости лекарства появятся. Вы топайте-топайте. Вам еще поработать надо. Зря вас что-ли разбудили. – Продолжал издеваться Янцвек.

– Пока можете порадоваться, что получили восстанавливающий и нормализующий комплекс. Вот дойдете до финиша и отправитесь отрабатывать затраченные на вас ресурсы.

Он хмыкнул. Черт, я как вживую увидела лицо Янцвека прямо перед глазами, перекошенное гримасой отвращения и неприязни. Самого его, стоящего где-то там впереди перед смутными силуэтами корчащихся на дорожках «студентов» было не разглядеть.

– И работать вам придется немало. Потраченные на вас лекарства стоят очень, – он выделил голосом это слово, – ОЧЕНЬ дорого.

– И я очень, – опять он выделил это слово, – ОЧЕНЬ надеюсь, что из мусора, которым вы сейчас являетесь, выйдет толк.