– Земеля, выручай, не хватает.

Получив полтинник, он обменялся непонятными для меня звуками с остальными и поскакал в сторону киосков, быстро возвратившись с пузырьками спиртосодержащей отравы.

– Держи, бро! – сказал абсолютно лысый молодой парень, протягивая стакан.

– Не могу, скоро за руль, – соврал я.

У меня не было ни отвращения, ни пренебрежения к этим людям. В чём-то они казались мне даже романтиками, клошарами, сбросившими с себя навязываемые социумом условности, не стремящимися попасть в рабство ради карьеры и места под солнцем, не желающими ради этого лицемерить, обманывать, предавать и убивать. Опалённые солнцем и спиртом лица не были враждебны; напротив – с ними всегда было легко общаться, оставаясь самим собой, не пытаясь подать себя лучше, чем ты есть на самом деле. Поначалу говорить было не о чем, но один из них узнал меня и мы долго вспоминали общих знакомых: кто женился, кто сидит, кто завязал, кто уехал, кто ушёл навсегда. Остальные бедолаги встревали, заслышав знакомое имя, смеялись невпопад, пытались заговорить о своём.

Видимо из-за того, что прошедший день выдался насыщенным, я, сидя на скамейке, стал клевать носом и вскоре меня совсем сморило. «Надо немного выпить и взбодриться», – подумал я, а мужикам сказал:

– Труба зовёт, домой поковыляю.

Все начали протягивать руки на прощание, кто-то стрельнул ещё мелочь. Пожелав им всего доброго, я перешёл на другую сторону проспекта, дошёл до ближайшего круглосуточного супермаркета, где взял литровую бутылку водки, кусок сырокопчёной колбасы, чёрный хлеб, колу и пластиковый стаканчик. Расплатившись со скучающей девушкой-кассиром и миновав седого толстого охранника, ввергающего в уныние своим дебильным видом, я вышел на улицу. Осенний ветерок с нотками опавших листьев, скошенной травы и выхлопных газов шевелил волосы. Погуляв ещё немного по засыпающему городу, я притомился, свернул в близлежащий двор, где присел на скамейку в самом тёмном месте и отпил прямо из бутылки огненную жидкость. Через мгновение в животе стало нарастать приятное тепло, распространяясь волнами энергии по всему организму. Положив на полиэтиленовый пакет колбасу и хлеб, я стал аккуратно нарезать их подаренным двоюродным братом на девятнадцатилетие складным ножом, который часто носил с собой. Нехитрая закуска показалась настолько вкусной, что мне вспомнилось детство, когда наигравшись, я прибегал с улицы домой и с аппетитом уплетал то, что находил на кухонном столе или в холодильнике.

Невдалеке под фонарём стоял бородатый мужчина средних лет, явно кого-то ожидающий. Заметив меня, он крикнул:

– Пшёл вон и чтобы я больше тебя здесь не видел. Тут не кабак.

Конфликт мне был нужен меньше всего, поэтому спрятав всё в пакет и демонстративно смахнув крошки со скамейки, я направился к нему в надежде разрядить ситуацию. Наверное, надо было уйти сразу, но алкоголь усиливал собственную важность.

– Послушайте, я ведь никому не мешаю…

Незнакомец, глядя злыми глазами, демонстративно сплюнул и прошипел:

– Слышь ты, петушок, слов не понимаешь?

И не успел я опомниться, как получил резкий удар в нос. Из одной ноздри хлынула кровь, но на ногах мне удалось удержаться. Бородатый потёр правую руку левой, пальцы обеих синели криминальными татуировками. Второй удар в живот был сильнее, я согнулся в три погибели, и меня вырвало ещё не переварившейся трапезой. Незнакомец поднёс ногу к моему лицу так, что в нос ударил запах обувного крема, правда бить не стал, но медленно, с хихиканьем, вытер подошву о мою куртку и джинсы.

– Братва подъехала, некогда, – презрительно бросил он довольным хриплым голосом.