– Здравствуйте, Нина Васильевна! – донесся вежливый голос Сони уже из прихожей.

– Здравствуй, мое золотце, – ласково ответила ей женщина. – Ох, я сегодня немного припоздала. Такие пробки на дорогах! А твой брат дома?

– Дома.

– Вас покормить?

– Нет, спасибо, мы с мамой пообедали. А Илья уезжает на работу.

– Ну, хорошо, – Нина Васильевна шумно перевела дыхание и добавила: – Тогда пойдем, поможешь мне разобрать сумки…

Илья вызвал такси и был в офисе отца уже через два часа. Он так ничего и не съел за весь день, и от простаивания в изнуряющих городских пробках его и так неидеальное состояние только ухудшилось. Голова нестерпимо болела, а к горлу то и дело подступали приступы тошноты.

– Здравствуй, папа, – поздоровался он, как только вошел в кабинет, и темно-красная дверь из дорогого дерева закрылась за ним. – Извини, что так долго добирался…

– Ты очень бледный, – произнес Михаил Александрович вместо приветствия и поправил очки на носу. Он сидел за своим рабочим столом у огромного панорамного окна с видом на Неву и что-то писал. Его широкое, обычно улыбчивое лицо, выглядело уставшим, а в светло-голубых глазах читалось недовольство.

– Я в порядке, не обращай внимания, – твердо сказал Илья и подошел к столу. – Чем я могу тебе помочь?

– Подожди, – Михаил Александрович снял очки, поднялся из своего мягкого кожаного кресла и подошел к невысокому шкафу со стеклянными дверцами, выполненному из такого же красного дерева, что и вся остальная мебель в его кабинете. Открыв дверцу, он взял с одной из полок пузатый хрустальный графин, наполненный дорогим коньяком, и пару квадратных бокалов. Ничего не говоря, Михаил Александрович вернулся к своему столу, отодвинул стопку исписанных бумаг в сторону, поставил бокалы и налил в них приблизительно по сто грамм коньяка. Один бокал взял себе, другой протянул своему сыну со словами:

– Выпей.

– Нет, папа, я не… – попытался возразить Илья, помня свой принцип не пить спиртное при родителях. Но Михаил Александрович нахмурился:

– Выпей, тебе сразу станет легче. Я же не слепец и прекрасно вижу твое состояние.

– Мне уже намного лучше…

– Послушай, сынок, я не могу сказать, что приветствую твои ночные вылазки. Признаюсь честно, нам с мамой это не по нраву. Но я когда-то тоже был молодым, и мне тоже иногда хотелось «погудеть». Я прекрасно понимаю, что это все возраст. Рано или поздно ты перебесишься и потеряешь интерес к подобным развлечениям. Только я очень надеюсь, что это все-таки произойдет рано, нежели поздно!

И, оценив мудрость своей шутки, Михаил Александрович беззвучно рассмеялся. Щеки его зарумянились, а лицо приняло обычное мягкое выражение. Илья с благодарностью улыбнулся отцу, они чокнулись бокалами и выпили.

– Ох, хорошо! – довольно прорычал Михаил Александрович и даже слегка потряс головой. – Признаться честно, все мы перебрали вчера за ужином. Мы с Павлом как-то не рассчитали свои силы. А наш старичок- бухгалтер и вовсе слег… Ну, да ладно, вернемся к делу. Илюша, очень нужна твоя помощь! Римма не успевает, говорит, что накопилась куча неоплаченных счетов. Сегодня ей весь день звонят поставщики, ждут платежки, говорят, что сроки уже поджимают. Как же так? Неужели мы еще не оплатили последний товар? Это нужно сделать срочно! И вышли им все бумажки, что они требуют. Документы, которые мне понадобятся – распечатай, а остальное перекинь бухгалтерам, пусть сами разбираются. Не пойму, чем в последнее время занимался наш многоуважаемый Анатолий Викторович…

Илья, выпив еще немного коньяка, сел в кресло за небольшой столик в углу, где стоял второй стационарный компьютер, зашел в почту и без колебаний принялся за сортировку писем, пришедших лично на адрес отца. Через несколько минут в кабинет вошла высокая и не слишком привлекательная Римма, женщина средних лет с гладко зачесанными волосами, в белой блузке и узкой серой юбке до колен. Она принесла на подносе две чашки и прозрачный чайник, в котором был заварен зеленый чай с мелиссой и кусочками лайма, чей освежающий и бодрящий вкус оказался весьма кстати.