Она спокойно обернулась, опять просверлив его злыми глазами, тихо сказала:

– Может, и была. Мне-то что? Насчет «жалко». Не знаю. Ее выбор. Я пошла. Там люди, неудобно.

Она двинулась назад, качая полноватыми бедрами. Сапегин остался стоять, через миг окликнул:

– Она тебе не звонила? Спросить забываю… Писала, может? Ничего не вяжется в голове.

– Нет. Я с ней не общалась давно. Поскольку в круг ваших поклонниц не допущена, а шлюхой быть не желаю. Вам совет – выбросьте из головы. Не ваша печаль, поверьте.

«Владимир Юрьевич, здравствуйте! Мне бы нужно с вами встретиться. Поговорить».

«Привет. Занят очень. Работаю, как вол. Что случилось?»

«Не по телефону. Очень надо. В любое время. Где удобно. Я подстроюсь».

«Ребятам звонила? С ними не быстрее? Реально, я в загоне».

«Звонила, писала. Все заняты. Я знаю, вы не откажете. Очень прошу. Совет просто нужен. Мне сложно решить».

«Наберешь, может? Или пацанам набери».

«Я уже ((( Хочу вот еще с вами поговорить. Только при встрече».

«Ладно. Завтра в 21. В сквере на проспекте Мира».

«Спасибо))) До завтра».

Назавтра для нее все и завершилось. Сапегин вздохнул, убрал телефон, где синели строчки переписки с мертвым уже человеком. В соседней кабинке шумно справлял нужду невидимый посетитель. Погоди, а что я написал в группу? Вроде бы ничего обидного для нее…

«Хай, парни. Арина чего-то добивается встречи. Не звонила никому?»

Тишина полдня. Потом короткие:

«Ты ей понравился, Вова»

«Не звонила»

«Нет»

«А тебе сказала что?»

«Забей реально. Обойдется»

Она им звонила. А они в чате – нет, не обращалась. И вчера тоже разыграли шок на высшем уровне. Кино какое-то. Только можно ли вот так сразу заподозрить друзей во лжи? Скорее уж Арина обманула! Залетела, вот и хотела посоветоваться. Только почему с ним? В отцах у ребеночка явно кто-то из пацанов. Надо ей определяться было, или всех собирать. Твою мать, вот ситуация. Смеяться совершенно не хочется. Потому что закончилось все плохо.

– Ну, что, Вова, доигрались?! – Важенин вперевалочку бродил вокруг крыльца ресторана, поддевая одуванчики на газоне остроносой туфлей, дымил традиционным "мальборо", – Чье дите, колись давай. Не для протокола, а для души. Так Фокс в кино говорил?

– Откуда мне знать, дядя? – пожал плечами Сапегин, – не мое, точно.

– Послушай, друг, – проникновенно пробурчал майор, приблизившись вплотную, и стало ясно, что несмотря на выпитое, он совершенно трезв, – мне абсолютно до лампочки, почему и как ваша телка с моста сиганула. Мы же друзья, так? Но ты-то должен понимать, что сейчас ОРД идут у нее по прописке, на съемной хате, подняли весь билинг, все передвижения, в конце концов, на камерах по «безопасному городу» посмотрят. И завтра вас всех допросят и заберут образцы биоматериалов. И сделают ДНК, и с младенцем сличат. Ну, и папаша устанет отмахиваться. Поскольку вы все женатые, а она вам, вероятно, жизнь подпортить хотела. Или хотя бы денег заработать. На младенца-то.

– Да, так и есть, – вздохнул Сапегин, – думаешь, мне не ясно? Успокаивает одно – я точно не отец. И никакого мотива у меня нет. К тому же, с чего ты взял, что она не сама? Наверняка камеры уже отсмотрели. Говори, чего темнить! Кто-то помог ей?

– Закрытая информация, – вздохнул Важенин, – пошли лучше выпьем. Кстати, кобыла эта мне о-очень приглянулась. Как ее, Света? Не подходи, слышишь? Моя будет. И чего ты от Катьки нос воротишь, кстати? Видно же, сохнет она по тебе. Ну и не кобенься. Раз – и всех делов.

– С ней так не получится, – покачал головой Сапегин, – и так еле соскочил. Человек – камешек. Гвозди бы делать из этих людей. Ты чего тут нагородил-то про парней? Не могли они. Никто из них. Заплатили бы, денег хватает. Чтобы человека с моста кинуть – тут нужно злодеем быть.