Мы все устали от этой проклятой войны, и нервы у нас были уже на пределе.

– И вот за это мы все тут воюем, ротный?! – возмутился сложившейся ситуацией я.

– Отставить подобные рассуждения, солдат! – рассердился мой командир. – Так ты и до трибунала договориться можешь! Главное – это то, что ты жив, и ты должен этому искренне радоваться! Пусть радуется этому и твоя жена, ведь она тоже еще жива! И разве может быть в мире что-нибудь важнее, что-нибудь дороже человеческой жизни? На войне это начинаешь понимать по-особенному. Тут, на войне, важна, в первую очередь, жизнь, содат! Нам дорога каждая боевая единица, ведь чем больше нас будет – тем выше наши шансы на победу в конечном итоге! А все прочие проблемы – второстепенны а, по большому счету, и вовсе не важны!

– Вы это серьезно, ротный?

– О чем?

– О шансах на победу. Вы действительно в нее верите? Вы действительно верите в победу?

– Если бы я в нее не верил – я бы застрелился! Тотчас пустил бы себе пулю в лоб!

– Но ведь враг, пришедший к нам с юга, – его и не счесть! На каждого нашего солдата приходится не менее десятка солдат противника! А мы все отступаем и отступаем! Мы потеряли уже половину территории страны! Среди наших солдат уже никто не верит в победу! Бойцы каждый день вспоминают Господа Бога и просят Его простить им все их грехи и прегрешения. Они молятся Ему лишь об одном: о том, чтобы в предстоящем бою их не зацепила какая-нибудь шальная пуля! Солдаты молятся лишь о том, чтобы выжить, а о победе уже давно никто и не мечтает!

– Отставить эти разговоры! – услышав эти слова, грозно рявкнул на меня ротный, при этом выхватив из кобуры свой пистолет и приставив дуло пистолета к моему лбу. – Или пристрелю как собаку! Победа обязательно будет! Рано или поздно, но она будет! Победа обязательно будет за нами!

– Чушь собачья! – воскликнул другой солдат, находившийся в окопе рядом со мной и слышавший весь этот разговор. – Не видать нам победы как своих собственных ушей! Если, конечно мы не используем ядерное оружие! Врагов много как саранчи! Они медленно, но верно приближаются к нашей столице! Почему же тогда наш правитель не использует против них ядерное оружие?! Почему он не нажмет на кнопку?! Чего он ждет?!

– Использование и применение ядерного оружия запрещено международными соглашениями, – ответил на это ротный. – И вам всем это хорошо известно, бойцы! Если глава нашего государства, наш Верховный главнокомандующий, применит ядерное оружие, то все остальные ядерные державы вправе будут нанести по нам ответный ядерный удар! А это уже – конец!

– Черта с два! – не унимался солдат. – Нас просто предали! Нас предал наш Верховный!

– Неужели ты и впрямь думаешь, боец, – не согласился с ним командир, – что наш правитель хочет гибели нашей страны и нашего народа?! А кем и чем тогда, скажи ты мне, он будет управлять?! Разве ты не помнишь, как он уже не раз защищал нашу страну от врагов?

– От каких врагов? – не сдавался солдат. – То были государства-карлики, которые не представляли для нас никакой опасности, и победить их не составило никакого труда! То были мелкие, локальные конфликты. А сейчас – враг уже не тот, и это – самый настоящий враг! У него только армия в разы больше всего нашего населения! У нас просто нет таких человеческих ресурсов, чтобы противостоять этому врагу! О какой победе тут вообще можно говорить?!

– Отставить, солдат!

– Черта лысого! Вы – как хотите, а я сам немедленно отправляюсь в столицу, чтобы собственноручно нажать на эту проклятую кнопку!

Ротный мгновенно отвел от моего лба дуло своего пистолета и выстрелил в беспокойного солдата. Бедняга упал и больше не поднялся. А затем командир снова приставил дуло пистолета к моему лбу.