Командор Дипер всхлипнул. Капрал подписал послание аббревиатурой «0П» и перечеркнул ноль. Затем подумал и заключил подпись в треугольник.

Послание упрятали в одну из книг, после чего всю оставшуюся гору бумаги спихнули в люк и задвинули крышку обратно.

– Дело осталось за малым, – потёр руки Зенит. – Починить звездолёт.

Всё это время из распахнутого настежь окна пищеблока за пациентами наблюдал кухонный работник Хряпычев. Грузный, с вечно красной мордой, он стоял, упершись локтями в подоконник. На нём был засаленный халат и грязный поварской колпак.

У Хряпычева опять подгорела каша для «свиней» (как он привык называть пациентов). Она остывала на плите в огромной общепитовской кастрюле с инвентарным номером, чтобы послужить гарниром к мясным биточкам. Кухонный работник включил вытяжку и открыл окно, чтобы выветрить запах горелого из своей пищевой обители.

В дальнем углу пищеблока нагревалась газовая духовка, которая готовилась принять в свои жаркие недра противень с аппетитно нарезанной картошечкой, покрытой щедрым слоем говяжьего фарша. Деликатес предназначался для Хряпычева и его друзей-санитаров. Всем остальным сегодня придётся довольствоваться биточками, в которых изъятый мясной фарш был обильно компенсирован чёрствым хлебом, размоченным в воде.

Хряпычеву было скучно, он ковырялся в зубах подструганной спичкой и лениво следил за группой выгнанных на субботник психов, которые отошли от костра и двинулись в его сторону. Полусонный мозг кухонного работника пронзила озорная идея. Он подтащил к окну ведро с отбракованной гнилой и проросшей картошкой. Но бросать её отсюда было неинтересно, да и «свиньи» могут заметить. Ещё обозлятся и в ответ швырнут камнем в окно.

Подхватив ведро, грузный Хряпычев в два счёта оказался на крыше двухэтажного здания психбольницы. Потёки старого растрескавшегося гудрона, которым безуспешно пытались загерметизировать протекающий потолок звездолёта, на жаре липли к стоптанным тапкам кухонного работника. Он поставил ведро у обрывающегося края крыши, осторожно выглянул вниз на двор больницы и потёр ладони от возбуждения.

Петляя между скамеек и редких деревьев, отряд «Нулевой парсек» гурьбой приближался к источнику гула, издаваемого вентиляцией пищеблока. Внезапно прямо на пути разведчиков на асфальт шлёпнулась и развалилась пополам картофелина с длинными ростками. Все замерли от неожиданности. Первым опомнился Командор.

– Пилатуирский плотоядный сверчок! – в ужасе прошептал он, не найдя в себе сил повысить голос.

Врач брезгливо поднял половину картофелины за отросток:

– Ещё живой – вон как лапками дрыгает, шайзе цверг.

Дипер взвыл и ринулся прочь, но Бортинженер успел поймать его за шиворот.

– Стоять! – грозно рявкнул О'Юрич. – Держать строй!

– Нам конец! – загнанно взвизгнул Командор.

– Откуда эти твари взялись на астероиде? – стало интересно Р-Нату.

Очередная запущенная Хряпычевым картошка попала Шлемофонцеву в спину и покатилась по асфальту. Серджио показалось, что сверчок всё ещё на спине, и он засучил руками, пытаясь его стряхнуть. Бортинженер снайперски пришпилил картошку багром.

– Они с нашего звездолёта спрыгивают, – заметил он.