Внезапно на спинку стоящей неподалёку от пиршества кровати взгромоздилась ещё одна пациентка. На лицо она была страшна, её короткие неухоженные волосы, похожие на паклю, усугубляли и без того отталкивающее впечатление. Пациентка ловко примостилась на спинке руками и ногами, словно взъерошенный воробей на жёрдочке.

– Вы тут зачем? – Чириканье «воробья» оказалось под стать внешности и больше напоминало карканье.

– За сексом. – Повар оглянулся на голос и тут же отвернулся, поперхнувшись сырком.

– Так вы – сексоты?! – встрепенулся «воробей» и взмахнул «крыльями». – На кого шакалите? Жидомасоны? Бильдербергский клуб? ЦРУ? Кнессет?

– Это Владелина, – представила «воробья» Наталья. – Просто не отвечайте ей, она и угомонится.

– За свою невинность, Владелина, можете не переживать, – не воспользовался советом Лыжников. – У нас для подобного подвига спирта недостаточно.

Блондинка Зоя практически безостановочно хохотала, выслушивая пространные идеи Ровского о превосходстве растительного мира над животным. Одновременно она настойчиво трогала колено О'Юрича своей ступнёй, с которой сбросила шлёпанец.

– У нас тут чайный гриб настаивался, первое средство от мигрени, – сообщила Зоя. – Так эта поехавшая диссидентка его в унитаз выплеснула.

Биолог бросил на «воробья» взгляд, полный ненависти.

– Думала, что гриб за ней следил, – добавила Наталья и грустно вздохнула.

– Следил и главврачу доносил! – отозвалась Владелина, подпрыгнув на «жёрдочке». – Этому изворотливому кэгэбэшнику в белом халатике!

– Никакого КГБ уже нет, – возразил ей Штурман.

– Кого ты пытаешься запутать, сексотина очкастая? – взъерошенная пациентка махнула на Левапа своей растопыренной пятернёй так, что он испуганно отшатнулся. – Я пять лет сидела в психушке при Брежневе, потом в три раза дольше при Андропове, а потом при Горбачёве ещё в три раза дольше! Ни при чём твоё КГБ, да?

– В этом случае вам сейчас около ста лет, – посчитал капрал. – Для сотрудницы борделя многовато. Но если вы, к примеру, таразедская амфибия, то для их разумной расы это вполне себе молодой возраст.

Зоя захохотала. Владелина попыталась плюнуть в Зенита, но промахнулась. Стоящая возле него рыжеволосая тут же угрожающе двинулась в сторону сидящей на спинке диссидентки, которая с визгом поскакала прочь прямо по кроватям, ловко перепрыгивая с одной на другую и наступая на спящих.

Когда она скрылась во мраке палаты, Бортинженер заметил, что блондинка вдруг перестала смеяться, реагировать на происходящее и уставилась в одну точку. Он безуспешно пытался привлечь внимание женщины, щёлкая по ярко-красному ногтю на её ступне, замершей на его колене.

– С Зойкой такое бывает, – успокоила всех Наталья. – Скоро вернётся.

– Перезагружается, наверное, – предположил Вонахап.

Он заприметил ещё одну пациентку, разбуженную скакавшей Владелиной, и подсел к ней на кровать со стороны упрятанных под одеяло ног. Голову её покрывал платок с узорами, что делало достаточно молодую женщину похожей на старушку.

– Уходи, чёрт! Пошто зенки стеклянные вылупил? – У неё оказался забавный старомодный говор. – Отшлимпетить меня удумал? Во блуд меня не утянешь, нечистая сила! Изыди!

Разгорячённый спиртом Штурман изнывал без женского внимания. Получив отлуп, он вернулся к импровизированному столу и подсел к брюнетке, обжимаемой с другого бока Лыжниковым.

– Если излучение с летающих тарелок вас беспокоит, настоятельно рекомендую заземлить ваши очаровательные бигуди! – жарко прошептал он в ухо Натальи.

– Слышь, Паштет! – Эндрю наклонил голову и грозно сверкнул глазами на Левапа, но тут его взгляд упал на бирку на кармане соперника, заставив Повара поправиться и смягчить тон: – Штурман Вонахап, прислушайтесь к совету коллеги – попытайте счастья в других закоулках борделя. Эти бигуди уже есть, кому приземлить.