Из автомобиля все эти фаллосы казались съедобными. Нечаев понял, что хочет есть. Он вспомнил, что не ел ещё со вчерашнего вечера. Сергей начал сглатывать подступающую слюну. Его радовало только то, что, перед тем как отправиться на афтерпати, вся компания посетила круглосуточный суши-шоп «Чё». И каждый выбрал себе яства по вкусу. Несмотря на армейскую службу в юго-восточной Азии, Нечаев плохо разбирался в кухне этой части света. Даже находясь там, он боялся экспериментировать с едой, а находясь на родине и подавно. Единственное, что он пробовал на окровавленных пляжах Таиланда, это лапша. Поэтому в круглосуточном суши-шопе он ограничил себя пиццей с салями и колой. А вот девчонки не были столь консервативны в еде. Все они заказали по несколько порций суши, от ортодоксальной «Филадельфии» до нового и модного «Мураками». Поэтому в дом скульптора вся компания заходила с большим количество шелестящих пакетов с едой.

Сергей никогда не был в доме у скульптора. Да и знакомых скульпторов у него не было. Представления складывались лишь по увиденным в фильмах образах. Дом, представлял себе Сергей, должен выглядеть мастерской, где в каждой комнате находится по несколько статуй, полностью готовых или же ещё в процессе работы. И скульптор должен выглядеть соответствующе. А вот Азарий не был похож на типичного скульптора.

Скульптур в доме практически не было. Была только одна. На входе в дом в человеческий рост стоял гипсовый Зевс с гроздью молний в левой руке, прижатой к груди, а правой он фотографировал себя сверху на айфон.

Вся компания разместилась в гостиной комнате особняка. Комната представляла собой номер в гостинице Танжера. Из мебели был лишь большой стол, который стоял в центре комнаты. Стол невысокий, чтобы с него было удобно есть только сидя на полу, который застелен огромным ковром, по-видимому, ручной работы. На ковре разбросаны много маленьких подушек. В центре стола стоял огромный кальян из слоновой кости с двадцатью трубками для курения. Из-за своих исполинских размеров и всех этих шлангов он напоминал кракена со старинных гравюр XIX века. Две стены комнаты представляли собой сплошное огромное окно в человеческий рост, за которым уже во всю силу светило летнее солнце. Немного не к месту восточного стиля смотрелась огромная плазма, висящая на стене. Сергей почувствовал липкое ощущение дежавю. Он судорожно пытался вспомнить, где он всё это видел.

«Только барханов не хватает, малыш?» – услышал Сергей…

– А в фашисткой Германии были суши-рестораны? – как бы сам у себя спросил Азарий, выдыхая густой пушистый дым с ароматом вишни.

К моменту этого вопроса из всей компании за столом осталось только четверо. Сергей, Азарий и две близняшки-брюнетки Ира и Герда. Сестрёнки были молоды и симпатичны и учились в Санкт-Петербургском университете по открытию в людях ментальных способностей на факультете внебрачных церебральных связей. Что такое внебрачные церебральные связи, Нечаев даже и не брался представлять. Но из всех прочих девушек они были единственные, кто не вспоминал чью-нибудь мать в конце каждого предложения. И не стремились напиться до обморочного состояния, тем самым поддерживали длящуюся уже несколько часов беседу. Собственно, их и осталось только четверо из-за этой продолжительной беседы. В течении первого часа диджей Трависил, прихватив с собой трёх поклонниц, скрылся в комнате на втором этаже. Оттуда первые двадцать минут раздавались характерные звуки. Ещё три девушки, ссылаясь на ранний подъём в университет, взяли у хозяина дома полотенца и скрылись в ванной комнате, откуда не выходили и по сей момент. Самыми трезвыми и понимающими происходящее были эти сёстры-брюнетки с весьма странной фамилией для этих широт – Ивановы. Хозяин дома был весьма пьян, хотя и держал себя в руках. А вот Нечаев чувствовал себя гусеницей из всё той же старой доброй «Алисы в Стране чудес». Но в отличие от гусеницы, Сергей мог лишь слушать и выдыхать приятный дым кальяна, а вот дать кому-либо дельный совет или хотя бы заговорить он не мог. Поэтому последние несколько часов он внимательно слушал беседу скульптора и близняшек. Беседа была в основном односторонней: Нечаев и Азарий слушали сестёр, как те рассуждают о современной литературе, кинематографе и искусстве в целом. Но после перечисления основных современных деятелей культуры Азарий внезапно вспомнил про суши.