К: «Йогурт мне черничный купишь, а то я из-за тебя зрение портить должна…»
В: «Спасибо»
Вера сбросила множество поцелуйчиков, а потом пропала куда-то из сети. Правда, ненадолго. Появилась снова через полчаса, когда Катя успела уже частично расправиться с алгеброй, услышать от Снежи, что «рыба готова», и от прибежавшей Поли, что «вкуснее, цем у мамы абицна палуцаеца»…
В: «Как твой сосед, кстати? Не успела спросить толком…»
Катя задумалась. Образ этого парня периодически всплывал у нее в голове, и она никак не могла разобраться, какие чувства вызывает – с одной стороны, интерес, с другой, жалость, с третьей, слегка раздражает, даже толком непонятно, почему…
К: «Нормально, молчит все время, меня устраивает)»
В: «)))»
В: «Он симпотный вообще. Мне понравился. Интересно, а если он вальс согласится танцевать, кому достанется?»
Вот ведь дальновидные мысли… Катя закатила глаза, возвращаясь к алгебре. Что тут отвечать-то? Какая разница? Может вообще не будет танцевать. Может и на выпускной не придет. Она, наверное, не шла бы. Ведь что это за праздник? С людьми знаком три месяца, школа чужая… да и история та скорей всего еще будет воспоминаниями отзываться…
В: «Чего молчишь?»
К: «Алгебру делаю»
В: «Зануда»
Вера ответила, и снова из онлайна вышла, а Катя поколупалась еще минут с десять в задаче, а потом отложила ручку, глядя задумчиво на монитор ноутбуку.
Отчего-то стало очень любопытно найти страничку нового одноклассника, а еще, может, той его девушки, из-за которой он чуть ли не прыгнул откуда-то…
– Коть, иди к нам, мы скуцаем…
Но ее плану не суждено было сбыться. В дверном проеме снова появилась Поля, глядя на сестру своими большими зелеными глазами. Ей отказать Катя не могла, поэтому, оставив мысли о новичке, подхватила ребенка на руки, понесла в столовую, где Снежа все пыталась накормить вредного белобрысого Леонида Марковича детским питанием, а рыба источала поистине божественный аромат…
***
– Екатерина Марковна, – папа показался в двери ее спальни около восьми, подошел, поцеловал в макушку, бесцеремонно заглядывая через плечо дочери на экран ноутбука. Там ничего интересного обнаружено не было. Всего лишь видеоблог о «наших заграницей».
– Марк Леонидович, – Катя улыбнулась отцу, целуя в подставленную щеку.
– Ты поужинала?
– Да.
– Сорок минут прошло?
– Папа!
– Что папа? И пошутить уже нельзя?
– Иди Снеже так пошути, я на тебя посмотрю…
– Так я ж не идиот клинический, Коть, чтобы ей так шутить, я тихонечко, тебе…
– Всегда знала, что мой отец – воплощение смелости!
Марк попытался взъерошить дочери волосы, но она увернулась…
– Ну пап, потом не расчешу!
Он вздохнул, но смирился. Дети растут. Уже ни волосы не взъерошишь, ни на спине не потаскаешь, хотя попробовать можно, но грыжа вряд ли будет в радость…
– Мне Марина звонила, говорила, ты на сон жаловалась…
Катя закатила глаза, жалея, что ляпнула об этом Марине. Позволила себе забыть, что у этой лучшей в мире женщины в режиме нон-стоп работает функция «гиперопека»…
– Все хорошо, просто заснуть не могла долго, с кем не бывает?
– О чем думала?
– О всяком…
– А конкретней?
– Пап…
– Я не давлю, просто… если тебя что-то волнует, ты знаешь…
– Да, я знаю, все хорошо, иди к мелким…
Марк не стал настаивать, вышел из спальни старшей дочери, отправился на кухню «рисковать жизнью», а Катя…
Поставила на паузу видео, на котором больше не могла сосредоточиться…
Она ведь в детстве могла доверить Марку все. Да и то, что волновало ее, понять может он один, и помочь тоже, но почему-то обратиться к нему с этим было выше ее сил.
Вот только и бессонница ее подчас доводила до белого каления. Сейчас даже страшно было, что ляжешь в постель, а потом мучаешься, мучаешься, думаешь, думаешь… И о чем? О человеке, который вряд ли думал о тебе за всю жизнь столько, сколько ты о нем за ночь. Который вряд ли слезинку пролил из-за того, что по тебе тоскует, который… Матери ведь должны безоговорочно любить своих детей, правда? Но Катя которую ночь не могла понять – почему ей попалась бракованная? Или бракованная она сама?