– Тебе нравится, малышка?
– Да…
– И мне нравится. С тобой хорошо, Аля. Очень даже хорошо. Не думал, что ты такая классная деваха. Ух, какая ты… зверски заводишь меня. – Денис ускорил движения, злостно атакуя меня и спереди, и сзади. – Редкая ты, Аля. Таких, как ты, нечасто встречаешь.
– А? – я с дури подумала, что Денис испытывает ко мне схожее чувство с тем, которое я испытываю к нему.
О, как же было больно узнать, что это далеко не так…
– Хочешь знать, каких? – дождавшись моего кивка, Денис страстным и неторопливым шепотом в ухо пояснял, останавливаясь и делая паузу после каждого сравнения меня с грязью. – Безотказных. Грязных. Порочных. На все готовых сучек. Ты ведь как раз такая, как мне надо. И мне это нравится. Малышка.
Глава 5
Вот как двигалась эта картина,
Я был как художник, лепил из пластилина
Любовь, которую, как мне казалось,
Я выдумал сам, и она получалась.
Цвета те, которые мне не давались,
Я взял их под сердцем, они там валялись.
Так нет, не пылились, их просто не брали,
Цвета едкой боли, любовной печали…
Вот как бит вам покажет, где боль
На рану, как соль, сука любовь…
Михей и Джуманджи, "Сука любовь".
После очищающей помыслы и тела ванны с пеной и шутками ни о чем, последующими за грязным трахом, мы с Денисом, оба обнаженные, переместились в комнату.
Лежали на кровати, кушали клубнику, запивая ее шампанским.
И говорили.
В основном, речь шла о том, какая я. Как Денису повезло, что я повстречалась ему. Его вполне устраивало, что я позволяю делать с собой все, потому что сразу поставила себя марионеткой в его руках.
Я же, хоть и делала вид, что все в порядке, никак не могла отойти от того, через что пришлось пройти. Вначале пришлось испытать секс в коридоре на обозрение моим колегам, а после меня снова грязно использовали как захотели, но уже без свидетелей.
Денису нравится изгаляться надо мной и творить все, что заблагорассудится. А все это потому, что он знал, как я отношусь к нему. Я не скрывала того, сразу ведь сказала, что без ума от него. По сути, я в первый же день призналась ему в любви. А как он это признание расценил, остается загадкой для меня. Денис ласков со мной, улыбчив, приветлив, но в чем-то он холоден. Он все же дает понять, что я чужая, и что между нами существует незримая грань, преграда, через которую переступать нельзя.
Он бы и дальше говорил о том, какая я офигенная, какие аппетиные у меня формы, а я бы и дальше слушала и млела от его речей, если бы не телефонный звонок, который отвлек меня.
Звонил отец. Причем, число пропущенных вызовов на экране и без того нового показывало юбилейную цифру.
Чтобы не вызвать на себя гнев, если Денис вдруг что-то спросит или вздохнет, или зевнет громко, а отец это услышит, я поспешила в ванную комнату и только там перезвонила. Отец накричал на меня, обругал матом и заявил, что оторвет мне голову за то, что я шляюсь неизвестно где, ведь время на часах давно перевалило за приличное.
Когда я вернулась в комнату, Денис заметил, что я загрустила.
– Муж звонил? – поинтересовался он так, будто спросил о погоде на завтра.
– Отец. Сказал, что оторвет мне голову, а тело закопает в огороде. А мужа у меня нет и не было.
– С твоим телом нельзя так грубо обращаться, малышка. – Денис коснулся моего плеча губами и привлек к себе, намекая на продолжение изучения моего тела. – Я думаю, он просто отшлепает тебя. Так значит, ты живешь с родителями?
– Приходится. С отцом и мачехой. Мамы нет давно, она умерла.
– Учишься?
– Да, на первом курсе института.
– Института? Я думал, ты еще школьница!
– Ты что? Ну ты и безумец, Денис.