— Вика, не молчи. Я хочу тебя увидеть, нам нужно многое обсудить…

Охренеть просто. Меня колотит. Злость, обида, раздражение ядовитым веществом впитываются в кожу, разрушают мое равновесие изнутри.

— Марат, а ты ничего не попутал? Ты может быть развелся? Или сперматозоид, который сделал бейбика другой бабе в себя обратно всосал?

— Не начинай. На конференции год назад же как — то трахались, тебя печать в моем паспорте не волновала, а сейчас что?

— А… То есть тебе ежегодного траха со мной не хватило для гармонии? Ты поэтому примчался? Вали обратно, и к нам не приближайся!

— Мы в любом случае увидимся. Либо ты приедешь ко мне в отель, либо я наведаюсь к ВАМ домой. С кем ты кстати живешь? Он не против, что тебя трахает бывший? Или это уже для тебя в порядке вещей?

— Ты, как обычно, скор на суждения. Конечно не против. Я же без денег, теперь трахаюсь со всеми подряд, чтобы прокормиться.

Он смеется. Серьезно? Ему смешно?

— Что – то не похоже. Найди, пожалуйста, место в своем плотном расписании.

— Не найду. Не звони мне больше. Никогда.

— Я это уже слышал, у тебя слишком короткое «никогда», — издевается этот подонок.

— Прощай, Марат, — говорю спокойно, хотя хочется кричать. – Мне не нужны твои деньги, и ты не нужен. Возвращайся в Москву. К жене и дочери.

Отключаюсь.

Меня от злости так распирает, что будь он рядом я бы запустила в него телефоном, но я просто бросаю гаджет об асфальт.

Чееерт!

Ахаю, понимая, что натворила. Телефон просто в дребезги.

– Мало того, что Марат мне всю жизнь испортил, предал, бросил, так теперь телефон новый надо брать.

Собираю осколки, складываю в сумочку и иду на праздник.

Праздник блин.

Вот так и знала, что лучше было дома остаться. Так и знала, что давно пора внести Марата в черный список.

Ну почему я никогда не следую своей интуиции. Она у меня гораздо разумнее сердца. Гораздо.

Отлично, теперь я даже никому перезвонить не смогу.

3. Глава 3.

Я захожу в детский центр в полном раздрае. Разговор с бывшим просто убил. Пришлось даже прикрыть глаза, как бывает, когда только просыпаешься, а солнце светит раздражающе ярко. Вот и меня все раздражало. Яркий свет. Детские крики. Более того, я просто уверена, что не смогу высидеть свой праздник и не наорать ни на кого. Возможно в итоге нас просто попросят удалиться и нам придется искать новый центр для развлечений. Так что лучше уйти. Праздник можно и дома, с тортом и чаем. И ведь раньше всем этого хватало.

— Мама, — сына подбежал и уткнулся мне в коленки, очевидно своим детским радаром чувствуя, что я не в духе.

Не знаю, как у него это выходит, но стоит ему так сделать, как раздражение спадает толстой коркой льда. Бьется в дребезги, оставляя в уголках глаз капельки воды.

Я сажусь на колени, крепче обнимаю Карима, вдыхая его чистый, свойственный только ему аромат. Мальчик мой. Моргаю пару раз, смотрю что уже подруга рядом.

– Ты меня любишь?

— Больше всего на свете, малыш, — отстраняюсь, смотрю на его личико. Он уже успел где – то в краске измазаться. – Только ведь пришли?

— А там на лице красят. Можно мне. Я хочу быть бетменом. Знаешь, таким черным.

— Милый, я помню кто такой бетмен. Иди тогда вставай в очередь, похоже ты не единственный кто хочет быть бетменом.

Он тут же убегает, а я наконец, поднимаюсь на ноги.

— Вик, что случилось.

Открываю сумку, в которой как осколки прошлой жизни лежит мой разбитый телефон.

— Пойдем новый купим.

— Уже не сегодня, — снимаю пальто, шапку, отношу в гардероб. Алина семенит рядом.

— А первопричина? Ты с кем разговаривала?

— С бывшим, – забираю номерок и иду снимать обувь. Замечаю в руке Алины свои балетки. Ну что за чудо женщина. – Откуда?