Марат не двигается. Смотрит прямо в нутро, словно сдирает одежду и прямо здесь заваливает на стол. Стояк, такой, что любой бы мужик душу продал.

Марат дергает рукой, чтобы схватить мою лодыжку, но я оказываюсь быстрее.

— Если ты планировал меня завалить комплиментами в постель, то тебя явно нужно было добавить в мой коктейль чего – то покрепче.

— Можем поехать домой, и я куплю бутылку вина.

Он тянет ко мне руку, а я на убираю свою, чувствую его касание и сжимаю бедра. Между ними уже потоп. Воздух между нами так накалился, что даже официанты, бродящие рядом не решаются подойти. Хотя тарелки бы убрать надо.

Это было так давно, но я до сих пор могу вспомнить какого это. Быть оттраханной вот этими большими пальцами с ровными ногтями. Зацелованной этими твердыми губами.

А еще помню, как его полный страсти взгляд быстро сменялся на осуждающий или упрекающий.

Вытаскиваю руку, почти выдергиваю, стараясь унять свое взбунтовавшиеся либидо.

— Вот незадача. Я больше не пью… И мы с сыном поедем домой, а ты поедешь к себе домой. К своей семье.

— Чтобы ты не говорила, — он кивает в сторону Карима, который прибегает весь мокрый, быстро пьет свой сок и убегает обратно. – Вы тоже моя семья.

— Гаремы в наше время противозонны. Так что с сыном ты конечно можешь видеться, но на мое божественное начало даже не надейся.

— Божественное начало, — улыбается он, а я поднимаю брови. В смысле? — Но, если что, ты знаешь, что мой молот тора всегда в твоем распоряжении.

Не могу сдержать улыбку, вспоминая как в самом начале просто отвратительного фильма «Тор», сказала Марату, что лучше посмотрю на его молот, чем собственно сразу и занялась.

Мы смотрим друг на друга, вспоминая тот редкий теплый эпизод из прошлого. Но чтобы не было там, сколько бы сладости не несли фантазии, реальность никуда не деть. А в реальности в Москве его жена и дочь, которым тоже нужно уделить внимание.

— Вика, я хочу видеть сына чаще, чем раз в неделю…

— Это в лучшем случае, учитывая, как далеко мы теперь живем друг от друга.

— Ты должна переехать в Москву.

Я ждала этой фразы. Очевидно весь этот ужин был с целью только сказать это.

Я даже отвечать на это не буду.

Откидываюсь на спинку стула и забрасываю ногу на ногу.

— Марат, я тебе уже говорила и повторюсь. Я ничего тебе не должна. Мы расстались. Развелись. Не соверши я глупость ты бы вообще не узнал о сыне.

— Но я узнал.

— Кстати, почему у вас только дочь? Ты же всегда хотел большую семью. Почему молодая и несломленная тяжелым детском и психиатрической клиникой Лейла не родила тебе сыновей.

Марат быстро кидает взгляд на Карима, когда тот его зовет и показывает колесо. Машет ему.

— Только не говори, что вы не пытались. Я не поверю.

Марат опять молчит, осматривает мое лицо, снова принимается есть.

— Что ты говорила обо мне Кариму?

Вот оно как? Меняем тему? А почему?

— Ну сначала он не спрашивал, потом говорила, что ты работаешь. А буквально вчера сказала, что у тебя семья и ты занят… — охренеть. Вчера. С его появления прошли только сутки, а я уже выдохлась.

— Зачем же так?

— А как? Сказать что ты улетел но обещал вернуться? Если уж ты планируешь быть в его жизни, то будь добр не врать.

— А что сказать?

— Правду. Уж нам с тобой известно, какие последствия имеет ложь.

13. Глава 13.

Собственно, мне больше нечего ему сказать, так что я наконец допиваю свой коктейль и зову Карима доесть свои нагетсты, чтобы дома уже не готовить на ночь глядя.

Мы отправляемся домой еще через пол часа, когда Карим настолько возбужденный и уставший, что начинает капризничать. Хочу взять его на руки, чтобы успокоить,но Марат просит разрешения и я милостиво киваю. Карим тяжелый стал, конечно. В одной руке уже не потаскаешь, как раньше. Я даже скучаю немного по тому времени, когда единственная проблема была не где достать грудь так, чтобы не видели.