– Да, но ведь я коньяк пил…

– Ничего, я за руль сяду.

С Оруджевым и Монастыревым он встретился уже под вечер, в знаменитом Английском саду. Здесь прогуливалась масса народа и случайное пересечение трех мужчин должно было пройти незаметно. Особенно если они не будут привлекать внимания своим поведением.

Они и не привлекали. Сидели на лавочке, любовались окружающими их видами и перебрасывались короткими ленивыми (со стороны) фразами.

– Как успехи? – поинтересовался Миронов.

– Все пучком, – доложил Оруджев. – Кое-что уже достали, остальное будет завтра.

– Что с наблюдением? – спросил Портос.

– Люди поставлены, работают.

– Надежные? – поинтересовался Борис.

– Не особенно. Но пока справляются.

– Не стоило бы со стороны народ брать… – скривился Монастырев.

– Ничего, если их в суть дела не посвящать.

– Командир, тебе машина нужна?

– На ближайшие день-два не требуется. Потом – посмотрим. Вот еще что. Эта бумажка – чек, надо по ней деньги в банке получить. На текущие расходы.

– Зачем, командир?!

– Даю – значит бери. Клиент не обеднеет. Кстати, уверяет, что источник безопасный. Но все же будьте осторожнее.

Мимо шли благопристойные баварцы и несколько более оживленные туристы, иногда парами, но чаще – семьями, с детьми. Кого из детишек вели за руку, а кого и несли в ременных сумках, пристегнутых на груди. Все взаправду наслаждались тихим майским вечером и красотами парка. И только эти трое изображали из себя людей на отдыхе.

Впрочем… Монастырев внезапно пробормотав: «Извини, командир, я на секундочку», – поднялся со скамейки и неторопливой походкой удалился, скрывшись среди гуляющих.

Оруджев на это никак не отреагировал, и Евгений не стал задавать вопросов. Надо – значит надо. Портос просто так ничего не делает.

Толик вернулся минут через пятнадцать. Опустился на лавочку и показал Миронову раскрытую ладонь. На ней лежала электронная карточка памяти, какие используют в фотоаппаратах.

– И что бы это значило? – приподнял бровь Евгений.

– Да заметил я одного клоуна, который почему-то с особым тщанием этот уголок парка фотографировал. Вот и решил поинтересоваться: а что у него за снимки получаются? Ведь темнеть начинает.

– Ну и?..

– Нас он снимал, законопослушных бюргеров, отдыхающих после трудового дня. Я, прежде чем карту изъять, просмотрел фотки. Хороший у него объектив, мощный.

– Надо было весь фотоаппарат забрать, – буркнул Оруджев.

– Да ну, зачем нам сломанная машинка? – улыбнулся Монастырев.

– А самого-то фотографа не сломал? – поинтересовался Миронов.

– Не до конца… Так, помял чуть.

– Хреново! – подытожил Евгений. – Кажется, на нас выходят главные силы. Поэтому времени на операцию остается совсем мало. Два дня, от силы – три. И то, если будем действовать стремительно, не давая противнику опомниться. Как думаете?

– Я так считаю, что волноваться особенно пока не следует. Ну беспокоятся они, чувствуют что-то. Но это ведь не повод для того, чтобы убирать нас с доски? – высказался Толик.

– Ерунду говоришь! – возмутился Борис. – А заказ на командира? Я уверен, им легче и его, и нас заодно убрать, чем вести разработку. Серьезные люди.

– Похоже, ты прав, – задумчиво сказал Миронов. – И это очень плохо. Придется мне линять из отеля, искать другое убежище. Да и вам надо перепрятками озаботиться. Я ведь вас засветил перед этими… Черт, еще же Ступин-Стайниц у нас на шее висит. Если его шлепнут, вся операция коту под хвост пойдет.

– Командир, а может, ну его, этого Ступина вместе со всей операцией? – несмело предложил Оруджев. – Баба с возу…

– Не годится, – прищелкнул языком Миронов. – Во-первых, я ему помощь обещал, а во-вторых, есть у меня свой зуб на гадов. Так что придется идти до конца. Еще раз спрашиваю: вы со мной? Пока не поздно дать задний ход…