"Здесь много всего". Это не прозвучало осуждающе, и это было хорошо. Он был тем, кто только что согласился заплатить за киску – или за все остальное, что он хотел, – так что у него не было возможности осуждать кого-либо.

Я контролировал свой голос. "Вы ищете что-то конкретное?"

В списке не было ничего, против чего бы я выступала, но было несколько вещей, которые я раньше не пробовала. Некоторые из них были глупыми, как пеленание, а некоторые – более страшными, как аутоэротическая асфиксия.

"Целоваться?"

О. "Вы не найдете этого в меню".

"Потому что это само собой разумеющееся?"

"Это запрещено".

Он выдохнул. Это был вздох разочарования? "Правило клуба?"

"Нет", – сказал я. "Мой, сэр".

"Что будет, если я нарушу ваше правило?" Он спросил это прямо, словно опасаясь, что может это сделать.

Я сделал паузу. Такое уже случалось, и я вышвырнул этого ублюдка. Нарушение нашего совершенно незаконного контракта и все такое. Но с тридцатью тысячами все было иначе. Я, по сути, был звездой этого клуба и получал самый высокий процент от своих сделок. Я получал девяносто процентов от этих тридцати тысяч, или девяносто процентов от нуля, если бы хотел быть непреклонным в этом вопросе.

"Я предлагаю вам очень постараться не делать этого". Я не хотел пересекать этот мост.

"А что, если я захочу взять тебя за руку?" Его голос был непринужденным.

Я никак не мог взять в толк, что к чему. "Хочешь взять меня за руку?"

"Я заметил, что этого тоже нет в списке".

Он что, издевался надо мной? "Если вы хотите взять меня за руку, сэр, вы можете это сделать". Это будет чертовски неловко, но все равно.

"Дом, – сказал он.

"Что?"

"Меня зовут. Дом".

Конечно. "Хорошо. Меня зовут Саб".

"Суб?" Голос был растерянным. "Это сокращение от какого-то…? О, я понял.

Нет, меня действительно зовут Дом".

Его холодные толстые пальцы коснулись моего запястья, и я вздрогнула.

"Простите, можно я вас потрогаю?"

Он только что согласился заплатить тридцать тысяч за то, чтобы сделать гораздо больше, чем просто прикоснуться ко мне. Моя дразнящая личность вырвалась наружу прежде, чем я успела ее остановить.

"Не терпится перейти к рукоприкладству?"

Он полуусмехнулся, когда расстегнул фиксатор на моем запястье, и липучка расстегнулась с царапающим, раздирающим звуком. Как только оно освободилось, он обошел стол с другой стороны, где освободил и это запястье.

Хорошо, что теперь?

Я неподвижно лежала на столе, ожидая его команды. Мне приходилось напоминать себе, что он новичок в этом деле и явно стесняется. Большинство парней набрасывались на меня, как только продавец-консультант выходил из комнаты, а некоторые даже раньше. Я не был уверен, что у меня хватит терпения справиться с робким клиентом, но деньги быстро сказали мне заткнуться.

"Дом? Ты должен сказать мне, что бы ты хотел сделать".

"О. Вы можете, эм, сесть?"

В этот момент послышался шорох одежды. Хорошо, он раздевается. Как только одежда упадет на пол, я смогу начать это шоу. Прохладные пальцы сомкнулись на моей руке, поднимая ее с кожи.

Я сразу поняла, что его цель – не держать меня за руку. Теплая ткань с шелковой подкладкой скользнула по коже моего предплечья, поднимаясь вверх. Вот черт. Он надевал на меня что-то вроде пиджака от костюма, который, вероятно, только что снял.

"Что ты делаешь?" Опять же, я не должен был задавать вопросы, но это дезориентировало.

"Я хочу поговорить, и это единственный способ сделать это". Пиджак был накинут на мои плечи, и он просунул мою вторую руку в пустой рукав, затягивая переднюю часть пиджака. "Ты слишком отвлекаешь внимание, когда ты голая".