Я вылизывала его дочиста и наблюдала, как напрягаются мышцы на его челюсти, а ноздри раздуваются от желания. Мне было больно, но, по крайней мере, его маленький урок имел побочные эффекты и для него.

Как только палец исчез из моего рта, я пролепетала. "Трахни меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы твой член был внутри меня".

Его выражение лица было игриво самодовольным. "Ты не понимаешь концепции медленного движения? Тебе никто не объяснил, как это работает?"

"Меньше разговоров, больше траха". Я был так возбужден, что между ног у меня капало. Я отказалась от мысли о том, что хочу кончить левой рукой. Этого не произойдет, а он все равно не смотрит. Он позволил моим пальцам проникнуть под эластичный пояс и сомкнуться вокруг мягкого, но твердого столбика плоти под ним.

Я гладила его. Снова и снова. И хотя его дыхание стало учащенным и неровным, он не двигался. Он откинулся на пятки и позволил мне небрежно отсасывать у него левой неумелой рукой.

"Теперь я собираюсь отпустить тебя", – сказал он. "Надеюсь, ты усвоила урок". Он наклонился ко мне, его губы прижались к моим, а его рука расслабилась, освобождая меня. "Мне требуется все, что я могу, чтобы не зарыть в тебя свой член и не потерять его немедленно. Не усложняй мне задачу".

Понимал ли он, о чем просит меня? Я жаждала доминировать и быть доминируемой. Джозеф требовал от меня подчинения, и я считала это безусловно сексуальным. Но это? Добровольно отдать себя в подчинение Доминику? Это понятие раскаляло до пятисот градусов. Гораздо горячее, чем все остальное.

Это прозвучало не так уверенно, как я когда-либо говорила в постели. "Я могу попробовать".