До сегодняшней минуты я всегда думала, что застрахована от плохих поступков, но сейчас в меня слово веселились злые духи, потому и пренебрегла инстинктами самосохранения. Я бежала вдоль дороги что есть мочи, рисковала собственной жизнью, так как еще полностью не окрепла после ранения, а погода на улице не располагала к пробежкам на такой скорости. Но мне было все равно.

Почувствовав, что силы на исходе, я перешла на быстрый шаг и схватилась за правый бок. Сердце выпрыгивало из груди, а уши заложило. Сколько я пробежала? Два километра? Три? Пять? Легкие жгло огнем, я не могла сделать полноценного вдоха. Меня штормило, сильно кружилась голова. Свет от фар, проезжающих мимо машин, ослеплял. Я быстро обернулась назад в надежде, что внедорожник, в котором остался мужчина, растворился в темноте, но это оказалось не так. Машина Родионова медленно двигалась за мной, включив аварийку. 

Я с трудом дышала и в какой-то момент вовсе остановилась. Ноги как будто налились свинцом, а сама я была похожа на куклу со слабыми мышцами и ускользающим сознанием. Еще чуть-чуть и упаду в обморок.  

— Ну что, набегалась? – меня повело в сторону, когда я услышала жесткий голос мужчины. – Посмотри на меня, – я почувствовала на своем теле сильные руки. Пыталась дышать, но у меня не получалось. – Катя? – это было последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в черную и холодную пустоту.    
 

Я пришла в себя резко, словно по щелчку. Обвела глазами маленькую комнату и попыталась сделать глубокий вдох, но горло сильно саднило. Я закашлялась и снова закрыла глаза. Сознание было похоже на чистый лист, но я не понимала, где нахожусь. Комната была мне не знакома. Она оказалась в разы меньше той, в которой я жила последние дни в доме Родионова. Вспомнив все, что предшествовало этому состоянию, я поморщилась. Лучше было и вовсе не приходить в себя.

— Как мышцы? Не болят после марафона? – в голосе Родионова сквозили злость и раздражение. 

Я открыла глаза, повернула голову на звук и только сейчас заметила, что находилась в комнате не одна. Или каюте? Он привез меня к себе на яхту, как и собирался изначально? 

— Выпей. Это обезболивающее, – велел мужчина, кивнув на тумбочку у кровати. На мужском лице застыла ледяная маска.  

Все тело гудело, а с правой стороны, в области ранения сильно тянуло. Больно было дышать. Наверное, такие нагрузки мне были противопоказаны, поэтому организм не выдержал и сдался. Но лучше так, чем секс с Родионовым. Возможно, он поэтому злился, что я спутала его планы?

— Ты разочаровала меня, – сухо произнес он.     

Конечно, разочаровала. Он полагал, что будет развлекаться со мной остаток вечера и ночи, а я взяла и добавила ему незапланированных проблем. 

Родионов поднялся с кресла, стоявшего возле кровати, и подошел к двери. 

— Мне плевать на твои разочарования и ожидания на мой счет! Пусть я поступила глупо и знала, что не смогу далеко убежать, но я хотя бы попыталась, – бросила ему в спину. 

Он замер. Несколько мгновений стоял ко мне спиной, будто решался на что-то, а потом громко хлопнул дверью, оставив меня одну. Родионов не будет терпеть проблемных любовниц при себе. Ему вскоре это надоест, и он найдет для себя варианты куда поинтереснее и поспокойнее. Я потянулась к тумбочке, выпила лекарство и, кажется, снова заснула, чувствуя сильную усталость. 

Ночью я проснулась от сильной жажды. Часы на тумбочке показывали, что время близилось к рассвету. Я нашла на постели махровый халат, надела его на голое тело и вышла из каюты. Мне еще никогда не доводилось бывать на яхтах и подобных средствах передвижения. В коридоре меня вдруг сильно пошатнуло. Я схватилась рукой за стену и остановилась. То ли это было от слабости, то ли от движения яхты, но вскоре почувствовала себя лучше.