— Расслабься, Катя, – услышала низкий и спокойный голос Родионова.

Он положил свою руку мне на поясницу. Это простое прикосновение снова вызвало странное чувство. Я задрожала, а на мужских губах мелькнуло подобие улыбки. Как мне было расслабиться, когда я ощущала себя так, словно на мне вместо платья был листок с мишенью и каждый бил своим взглядом прямо в цель?

— Что если я скажу что-то не то? Или не буду знать, что ответить? – я вцепилась в рукав мужского пиджака, боясь ненароком запнуться и упасть без поддержки.

Родионов был существенно выше меня. И даже эти неудобные и высокие туфли на шпильках не спасали ситуацию. И кто только придумал, что это сексуально и красиво рассекать на таких ходулях перед толпой? Это больно и неудобно! Особенно с непривычки. Мое состояние еще явно не располагало к развлечениям такого рода, но, кажется, кому-то было на это наплевать. Я едва стояла на ногах. Надеюсь, по окончании вечера Родионов не заставит меня танцевать ему стриптиз в какой-нибудь из приват-комнат? Боюсь, что возбудить его не получится, а вот рассмешить до колик запросто!

— Больше молчи. Мне плевать, что подумают о тебе эти люди. Куда интереснее твоя реакция на происходящее.

Для Родионова я была временным явлением в жизни, и вскоре мужчина подыщет себе достойную партию, но если уж что-то и делать, то так, чтобы он потом навсегда запомнил мое пребывание рядом с ним? Я понимала, зачем он привел меня сюда. Хотел, чтобы все заметили нас друг с другом. Он все верно рассчитал, рано или поздно на меня захотят выйти, чтобы завершить начатое, если буду часто мелькать в его окружении. И пусть я была никому не нужной одиночкой, за которую никто не заступится, но ведь это не означало, что мной можно воспользоваться в своих целях! Какое я имела отношение к преступлениям отца? За что на меня вешали ярлыки? Ведь я не сломалась после смерти ребенка, а продолжила жить и даже научилась вновь улыбаться после такой утраты. Разве это достойно порицания? Почему Родионов относился ко мне, словно я была девочкой для битья?

Мужская рука погладила спину, медленно спустилась мне на ягодицы и больно сжала их. Я повернула голову в его сторону, но он стоял с невозмутимым лицом и рассматривал толпу таким же спокойным взглядом.

— У новоиспеченной любовницы Родионова не может быть вида, будто он достал задротиху из ближайшей библиотеки и прямиком оттуда приволок ее в клуб. У тебя выражение лица, словно ты решаешь в уме математические задачи. Расслабься, Катя, – с нажимом повторил он.

Я уловила в голосе скрытую угрозу. Если начну противиться его воле и не буду слушаться, то, наверняка, здесь имелись вип-комнаты? И уже оттуда я выйду с потрепанным видом, как и подобает всем игрушкам и безропотным куклам Родионова. Вот только мужчина просчитался в одном, затевая со мной все эти игры. Мне нечего было терять, плевать я хотела на все его желания!

Повернув голову, принялась рассматривать благородный профиль Родионова. И даже не отвела глаз, когда он заметил мои разглядывания и впился въедливым взглядом мне в лицо. Он подмигнул, и в этом жесте было столько порочности и в то же время наглой самонадеянности, так раздражающей в нем, что я бы с удовольствием залепила ему пощечину.

Он с силой сжал мои ягодицы и еще теснее прижал к себе.      

— Вон там в углу, в вип-зоне, – кивнул он, а я проследовала за его взглядом. – У меня для тебя есть один приятный сюрприз, – в голосе я услышала иронию. 

Заметив компанию молодых людей, я пробежалась непонимающим взглядом по их силуэтам, а когда уловила один очень значимый для себя, то мои ноги подкосились. Если бы не рука Родионова, я бы уже оказалась на полу.