– Не переживайте, с вашей дочерью все хорошо, – заверяю ее. – Она под присмотром хороших врачей. Вы сейчас о себе позаботьтесь, ладно?

– Ладно, – вздыхает.

С тяжелым сердцем завершаю разговор, убираю телефон в карман.

– Дим, я, надеюсь, ты сегодня после работы домой? – хмурясь спрашивает Хмельницкий.

– Так хреново выгляжу? – усмехаюсь представляя себя со стороны.

– Ну скажем так, когда ты работал в частной клинике, то выглядел гораздо лучше, – откровенно произносит Саня.

– Парни! Ну наконец-то я вас нашел! – к нам вновь подходит запыхавшийся Серега.

– Карпов, только не говори, что привезли сложного пациента, – тут же говорит Хмельницкий.

– К нам едут пять “скорых”, – новость выбирает из колеи.

– Что случилось? – спрашиваю единственное, что сейчас имеет значение.

– Массовое ДТП, – от слов Карпова сердце ухает вниз. – Водитель не справился с управлением.

– Подробнее, – с нажимом произносит Санек. – Здесь много вариантов. Начиная с банального лоб в лоб и заканчивая влетанием на всей скорости в здание.

– У нас нечто посередине, – озвучивает расклад.

– А если все-таки рассказать? – настаиваю уже я. Мне становится тревожно.

– По словам журналистов, машина на всей скорости влетела в автобусную остановку, – окночательно разбивает все мои надежды нормально пообедать.

– Понял, – сурово кивает Саней. – Дим, договорим позже.

– Конечно.

4. Глава 4. Настя

–Насть, ну зачем тебе этот ребенок? – не унимается Юлька ходя за мной по пятам.

Подруга дико возмущена моим решением оставить дочку и никак не может успокоиться. Она считает, что я должна была отказаться от ребенка, забрать деньги и больше никогда не вспоминать о прошлом.

Юля единственная знает правду про мою беременность. Мне нужна была поддержка и поэтому я ей все рассказала, и ни на минуту не пожалела об этом. Юлька очень сильно мне помогла.

Все остальные считают, будто я так хорошо “гульнула”. Если честно, то я просто больше не смогла придумать, что им сказать.

Вдаваться в подробности принятого решения я не собираюсь. Пытаться достучаться до людей тоже.

Никто не поймёт. Только осудят и продолжат смешивать с грязью, а я так не хочу.

Я не виновата, что жизнь меня поставила в такие жесткие условия и стать суррогатной матерью для чужого ребенка был единственный шанс.

Поэтому те, кто осуждают женщин решивших за деньги выносить для других малыша, я какой-то стороны правы. Внешне.

А вот если копнуть ближе…

Правда у каждого своя.

–Нужен, – коротко отвечаю. – Юль, давай не будем сейчас об этом, – прошу не скрывая своих чувств. – Мне и так очень плохо, а ты вместо поддержки только сильнее топишь.

Я сейчас нахожусь в полнейшем раздрае, не понимаю как действовать дальше и вот уж точно чего мне не нужно, так это чтобы кто-то читал нотации. Эмоции и здравый смысл разошлись во мнении и у меня никак не получается привести их к компромиссу.

Привязанность и нежность, которые я испытываю к малышке, не объяснить. Мои эмоции они не подвластны ни разуму, ни здравому смыслу и бороться с ними равносильно схватке с самим собой.

Победителей не будет.

Я должна была просто отдать малышку, никогда ее не увидеть и уж тем более не должна была вмешиваться в её жизнь.

Но вот только ситуация обернулась иначе. Никто не ожидал, что у девочки столь редкий порок.

Те, кто так ждал дочку, отказались от неё при первых же трудностях. Им нужен здоровый ребенок, кукла, которую можно красиво одевать, хвастаться ее достижениями и требовать только лучшего.

Им не нужна малышка, с которой придется бегать от врача к врачу, думать над ее реабилитацией и оказывать посильную помощь. Такая дочка им не нужна.