Тимошка… Мамочка очень любит тебя!

Мы скоро вернемся домой, все будет в порядке. Ты только, пожалуйста, дождись меня!

Если раньше я еще хоть как-то держалась, то теперь, когда вижу Диму несколько раз в день, этого сделать не получается. Я никогда прежде так на долго не расставалась с сыном и очень сильно по нему тоскую.

До слез.

Снимаю блокировку с экрана, захожу в галерею и принимаюсь рассматривать фото сынишки. Ах, как же сильно Тимоша похож на отца!

Тот же взгляд, та же мимика, то же выражение лица… Копия просто.

Сердце обливается кровью из-за того, что мой мальчик ни разу в своей жизни своего отца не встречал.

Почему-то мне кажется, что Ланской совсем не плохой человек и он спокойно выслушает меня, если я расскажу ему правду. Только вот я не уверена, что стоит это делать. У Димы своя жизнь и мои слова могут ее разрушить.

Наверняка у Ланского есть любимая женщина, а может даже и семья. Кто я такая, чтобы разрушать то, что человек стоил?

Я всего лишь его случайная связь и должна оставаться таковой.

В конце концов, меня никто не просил сохранять беременность и рожать. Тимошу я рожала для себя не рассчитывая на чью-либо помощь. То, что случилось потом, вообще не моя вина, но тем не менее мы с сыном должны пройти и через это.

Ланской совершенно посторонний и чужой для меня человек. То, что мы встретились с ним простая случайность.

Я могла никогда больше не видеть его, не знать. И продолжила бы жить дальше спокойно.

–Так, хватит хандрить! – тихо, но бодро произношу.

Поднимаюсь с кровати, навожу смесь, проверяю, чтобы она была нужной температуры.

– Нам нужно кушать, – говорю ласково склоняясь над дочкой.

Викуля в полусонном состоянии открывает ротик, берёт соску и несколько раз сосет. Смотрю на нее и не верю своим глазам.

Она сосет. Сама.

Научилась!

Вот оно, настоящее счастье.

–Маленькая моя, – шепчу ласково улыбаясь, голос дрожит. У меня из глаз ручьем текут слезы. – Хорошая моя, пожалуйста, покушай еще, – прошу.

Но больше она не сосет. Устала.

Даю малышке немного времени и снова предлагаю покушать. Она немного отдыхает, снова сосёт, а потом выплевывает соску и склоняет голову на бок. Засыпает улыбаясь.

Сердце тает.

Моя девочка устала и не смогла самостоятельно съесть всю порцию, но это не важно. Самое главное, малышка начала сосать! Стала сама глотать! А это значит, она пошла на поправку.

Ах, как же я рада! Доченька моя… Умничка! Хоть прямо сейчас прыгай от счастья!

Хочу докормить дочку, но понимаю, что она съела практически всю порцию еды. Докармливать нечем.

Продолжая улыбаться я ещё некоторое время продолжаю держать дочку так, как показывала медсестра. Нужно дождаться, чтобы вышел лишний воздух.

К сожалению, если его оставить, то он может привести к весьма неприятным последствиям, а нам и без них проблем хватает.

Викуля засыпает, я доделываю всё процедуры и не дожидаясь прихода Ланского, ложусь спать. Скоро наступит утро, начнутся обходы, процедуры и отдохнуть не удастся.

Закрываю глаза, ворочаюсь с места на место и никак не могу уснуть. Я дико устала, хочу проспать эти несколько часов, но после разговора с Димой, это сделать никак не выходит.

Сон не идёт.

– Ланской, блин! – шепчу в пустоту.

Открываю глаза и удобнее укладываюсь на кровати.

Поскольку заняться все равно нечем, то залезаю в интернет и начинаю читать, а потом не замечаю, как засыпаю.

– Настя, – над ухом раздается мужской голос. – Настя, проснись, – меня легонько трогают за плечо.

Сердце подскакивает к горлу.

Резко сажусь, распахиваю глаза, пытаюсь справиться с накатывающей паникой, но ничего не выходит. Рядом со мной никого. Викуля сладко сопит в своей кроватке.