— Ты мне это говоришь? Я знаю. Но ты, видимо, забыл? — разворачивает монитор, на котором видно, как я вытаскиваю Серебрякову, прикрывая собой…

7. Глава 7

Стас

Нарезка в пару минут, кадры слепили так, будто я любимою женщину из-под огня вытаскивал. Слепить из говна конфетку наша пресс-служба и технари могут.

— Надеюсь, кроме вас это видео больше ни к кому не попадет? — морщусь, как от зубной боли.

— Ни к кому, это для личного пользования, — ухмыляется полковник. — Мы там много чего удалили, кому надо – увидят только твои профессиональные действия. Морду твою, кстати, мы тоже затерли. Слишком много заинтересованных в этом деле лиц, — чешет голову, осматривается, будто что-то забыл сказать. — Я сейчас вернусь, — Снитков выходит, оставляя нас с командиром.

Багиров сидит в кресле, сжимает и разжимает кулаки. Говорящая пауза между нами, я отчего-то злюсь, что он не отстоял меня. Не смог? Яр поднимается, смотрит в глаза.

— Ты не можешь отказаться, Юматов, — давит на меня голосом командир. Отравляя душу, внутри расползается тихая ярость. — Серебряков настоял на твоей кандидатуре, руководство дало добро.

Знаю, как он настоял! Полную кормушку бабок отсыпал! Они ведь могли кого угодно взять, зачем я им понадобился?

— Я же просил… — выдавливаю сквозь зубы, хотя злиться нужно только на себя. Чувствовал ведь, что не стоит лезть в это дело! Зачем вмешался?

— Сделал все, что мог, но позицию ее отца пошатнуть не вышло. Ты спас девчонку, тебе с ней возиться, — произносит Багиров. — По крайней мере, должно все выглядеть так, будто ты ее телохранитель.

Последняя фраза настораживает, по напряженному взгляду Яра понимаю, что ему тоже это не нравится.

— В доме Серебряковых ты работаешь как агент, — произносит он после короткой паузы.

— Мы должны знать обо всем, что там происходит, — входит в кабинет Снитков, слышит последнюю фразу Багирова и тут же ее дополняет. — Все ведомства поставили на уши, даны особые указания. У нас больше сорока трупов, четырнадцать из которых гражданские. Их может стать больше, девять человек в тяжелом состоянии, больше двадцати раненых. То, что Серебрякова заинтересовала твоя кандидатура, нам всем на руку, нам нужен человек в его доме.

— Я не подхожу для этой роли, я снайпер, а не нянька, — они не понимают, насколько мне не хочется лезть в это дело. У меня в голове до хрена причин этого не делать, но против приказа не попрешь. Я никогда не работал под прикрытием, но в теории знаю, что от меня требуется. Но мне просто не хочется это делать.

— Отчитываться будешь лично Левашову, — прямо смотрит мне в глаза Снитков, напрягает скулы. Еще и с генералом лично общаться, блт! Зашибись, спас девчонку! — Те девять… что в реанимации, среди них его племянница, — выдает полковник нехотя. Теперь понятно, кто меня рекомендовал в телохранители. Вряд ли Серебряков до этого сам додумался. — Юматов, врубись уже, что это наше личное дело. Левашову нужны головы тех, кто это организовал. И не только Левашову. Нас, следаков, прокуратуру… Сейчас во все щели будут нас иметь, пока не дадим результат. Свободны, — отмахивается Снитков, когда его телефон начинает трезвонить.

Выходим в коридор, хочется закурить, а лучше разметать боксерскую грушу в клочья. На это времени нет, прямо сейчас у меня встреча с заказчиком. Он меня уже ждет. Пока идем к моей машине, обсуждаем с Яром ближайшие действия.

— Стас, у Серебрякова своя проверенная служба безопасности, — пока мы идем в его кабинет, произносит Яр. — Просто так к ним не попасть, я до сих пор не знаю, как Левашов уговорил Серебрякова, но нам это на руку, — коридоры пустые, но мы все равно говорим тихо. — Твоя задача устроить туда пару наших парней. Мне будет спокойно, если кто-то из наших прикроет твою задницу.