- Привет, - отвечаю незнакомым скрипучим голосом, в глаза стараюсь не смотреть, - откуда ты здесь?

- Удивлена? – к сожалению жесткая ухмылка, которая рассекает сейчас его губы, делает его еще красивее и сексуальнее в моих глазах. Боже, Тая, что за идиотские мысли. Он сейчас пришел явно не о погоде с тобой поговорить.

- Немного, - с трудом откашливаюсь и пытаюсь сосредоточить взгляд на толпе гостей. Я готова куда угодно смотреть, только не на него.

- Так было нужно. У отчима дела с этой семьей. Сначала не хотел идти, но потом подумал, почему нет? Если уж рубить, так сразу.

- Ясно.

Сжимаюсь еще сильнее под его взглядом, потому что чувствую, что от него в мою сторону направлена какая-то агрессия. Господи, что могло случиться? Он же никак не мог узнать о ребенке? Да и откуда? Увидеть меня тогда в своем офисе тоже вряд ли.

- Мне нужно с тобой поговорить, - надвигается на меня грозной тучей.

Нахожу в себе силы вскинуть голову и посмотреть на него якобы с недоумением. Сердце в груди грохочет, как ненормальное и пульс бомбит по ушам так, что голова начинает кружиться еще сильнее.

- О чем?

- Я никогда не говорил тебе, что у моего организма есть поразительная способность?

Его тон уже подвергает меня в ужас.

- Я, как правило, ничего не помню сразу после вечеринки, но через некоторое время память ко мне начинает возвращаться. Я все вспоминаю. Все до мельчайших подробностей.

Опускаю ресницы, чтобы не выдать себя затравленным взглядом и пытаюсь справиться со своим дыханием.

- Ты к чему вообще? – выдавливаю из себя вопрос с неимоверным усилием и задыхаюсь от той ненависти, которая горит в его глазах.

Он резко хватает меня за локоть и рывком припечатывает к себе

- На хрена ты полезла ко мне в тот вечер в клубе, скажи? Какие цели преследовала?

Чувствую какое-то странное онемение в груди, будто там сплошная пустота и сердце уже давно перестало биться. Сволочь, как у него еще язык повернулся обвинить во всем меня. А может, это правда я виновата? Боже.

- Я ничего не делала, - шепчу как в бреду, пытаясь от него отстраниться. Если он меня не отпустит сейчас, клянусь меня вывернет прямо на его дорогущий костюм.

- Если об этом кто-нибудь узнает… Хоть кто-нибудь, - продолжает шипеть, но руки свои убирает, - не смей никому рассказывать. Иначе очень сильно пожалеешь. Я бы никогда не позарился на такую, как ты. Поняла? Никогда.

Жесткие слова, как пощечины, летят со всех сторон и бьют, нисколько меня не жалея. Они жалят не только снаружи, эта жгучая боль проникает вглубь до самого сердца и обволакивает его безжалостной правдой. Мне кажется, в этот момент я окончательно разочаровываюсь. Настолько сильно, что все мои чувства к нему притупляются.

Давай, Вершинин, умоляю его про себя. Дожми уже меня! Еще немного и все мои чувства к тебе ограничатся слепой безудержной ненавистью.

Наверно, в данном случае я должна быть благодарна судьбе, что он не вспомнил самого главного. Он не вспомнил о том, что было между нами в общежитии, и о том, что тогда не предохранялся. Я бы не выдержала, если бы он начал таскать меня по врачам, проверять, а потом силой потащил на аборт.

А он бы потащил, исходя из того, что думает и говорит по этому поводу. За деньги свои трясется? За состояние и фирму своего отчима, которые за последнее время очень разрослись и приумножились, судя по тому, что они присутствуют здесь на этой свадьбе.

Я делаю глубокий вздох и выпрямляю спину, чтобы ответить ему максимально достойно. Впервые в жизни, я готова дать мужчине отпор.

- А между нами ничего и не было, - произношу с ледяной насмешкой, хотя внутри все плавится от испепеляющего жара, - ничего из того, что бы имело для меня хоть какое-нибудь значение. Можешь не трястись за свои пьяные похождения, никто не узнает. Более того, мы с тобой больше никогда не увидимся, я переезжаю в другой город.