А я вроде и в грудь себя не бил, и про одну единственную не заливал, но от того понимание ошибки становится ещё сильнее. Я не должен был делать это предложение. И беременность Оксаны открыла мне на это глаза окончательно.

Не зря говорят, что у женщин отменно работает интуиция. Ещё до того, как я начал неприятную для нас обоих беседу, Инга заметно разволновалась. В гостиной номера, где мы молчаливо устроились на диване, повисло едва уловимое напряжение, и от этого начать разговор было в разы сложнее.

— Ох, точно! Я совсем забыла, зачем тебя искала. Посмотри, какой красивый торт я нашла. Правда, он не совсем стандартной формы, но тем даже интереснее.

Моя невеста подскочила к столику, на котором оставила раскрытый журнал. Она старательно игнорировала напряжение, повисшее между нами, или же делала вид, что не замечает его. Я поравнялся с ней, но на журнал даже не взглянул. Всё моё внимание было приковано к Инге.

— Ин, послушай, — произнёс с тяжелым вздохом, тщательно подбирая слова. — Мне кажется, что мы совершаем ошибку. Вернее не кажется. Я уверен в этом.

Она подняла на меня удивлённый взгляд и побледнела ещё больше.

— Я правильно понимаю, что речь сейчас не о торте? — спросила бесцветным голосом.

— Правильно, — кивнул осторожно. — Речь о самой свадьбе.

Инга опустила голову, закусывая губу, и молча закрыла журнал. В этот момент я почувствовал себя последним мудаком. В комнате повисла мёртвая тишина, словно всё вокруг вымерло. Лучше бы Инга накричала на меня, сразу же, как только я произнёс эту фразу, но она слишком хорошо воспитана для этого.

— Прости, что говорю об этом только сейчас…

— Я хочу знать, почему? — перебила она, продолжая смотреть в пустоту. — Я что-то сделала не так?

— Нет, — покачал головой. Мне сложно представить Ингу, сделавшую что-то не так. — Всё дело во мне. Я не смогу стать для тебя нормальным мужем.

Её губы искривила невесёлая усмешка.

— Я бы предпочла сама решать, нормальный ты для меня муж или нет. Что случилось, Вадим? Поконкретнее? Давай это обсудим, я хочу тебя понять.

— Ты ведь и сама всё чувствуешь, Ин. Как мы отдалились друг от друга в последние месяцы. Мы когда в последний раз нормально проводили время вдвоём?

— Мы просто заняты, Вадим, — возразила она, бросая на меня укоризненный взгляд. — Ты часто в разъездах, у тебя много работы, и я это понимаю. А на мне подготовка к свадьбе.

— Дело не в этом. Мы живём с тобой так, словно каждый следует по своему маршруту. И я даже спорить не буду, что сам это инициирую, и вряд ли что-то изменится. Будет только хуже. Поэтому ничего не получится.

Инга отвернулась, сжимая себя руками, и мне кажется, что в её глазах мелькнули слёзы. Я не произносил больше ни слова, понимая, что делал ей больно. Но лучше всё решить сейчас, чем жалеть потом.

— Ты хоть понимаешь, сколько сил и средств уже вложено? — её голос дрожал. — Сколько приглашений разослано?

— Я возьму все расходы на себя.

— Расходы?! — она резко обернулась, в тёмных глазах бушевали злость, боль и разочарование. — А как быть со мной?! Что я скажу своим родственникам, подругам?!

— Что захочешь, Ин. Что передумала сама, что разлюбила, что я не тот человек, который тебе нужен.

— Ну, да, — снова с горькой усмешкой. — А ты умолял меня не оставлять тебя и плакал горькими слезами.

— Можешь и это добавить. — Мои собственные слова прозвучали настолько безразлично, что мне самому стало не по себе.

— Господи… — Инга закрыла лицо руками и упала на диван. — Ты меня никогда не любил, да?

Первое время я ничего не смог ответить. Убрал руки в карманы и сжал кулаки. Кто вообще придумал это понятие — любовь? Есть влечение, страсть, но всё это со временем сходит на нет. Чувства ослабевают, начинает не хватать новых ощущений и становится скучно, даже если в отношениях всё хорошо.