Не дожидаясь ответа, я развернулась и поспешила в противоположную от зала сторону, туда, где были служебные помещения. Вся охваченная нервами, я чуть ли не бежала, но слышала позади себя уверенную мужскую поступь. Юркнув в проход, я просочилась мимо Надежды и Виталика, которые как раз спешили на новый конкурс для деток, и, дождавшись, когда они уйдут, вновь взглянула на Вадима. Он стоял, выжидающе глядя на меня, и деликатно помалкивал, явно не понимая, что от него хотят.

Глядя на такого Вадима, глубоко внутри меня зарождалось желание махнуть рукой и сбежать. Я не была готова к такой встрече. Поборов сомнения, я набрала полную грудь воздуха и выпалила:

— Я беременна.

Взгляд серых глаз медленно опустился на мой живот, и я едва не хлопнула себя по лбу. Господи, насколько же глупо получилось! Моё положение и без слов видно невооружённым глазом. Надо было начинать разговор по-другому, но я слишком сильно волновалась и плохо соображала.

Напряжённое молчание, повисшее между нами, было практически невозможно выносить. Я словно в замедленной съёмке наблюдала, как Вадим вновь поднимает на моё лицо свои нереальные глаза, и морозные льдинки, что затаились в их глубине, заставили меня замереть. Он явно не был рад этой новости.

— Что ж, поздравляю, — прозвучало вежливо и отстранённо.

Словно его совершенно это не волновало, но сказать что-то было нужно.

Кровь отхлынула от лица, и я почувствовала, как слабеет всё моё тело. Так тебе и надо, дура набитая! Вообразила себе мужчину страдальца, которого возможного счастья лишила. Да плевать Вадиму абсолютно, сколько по земле его отпрысков ходит, а тот случай на празднике с «папой-потеряшкой» — один на миллион! Накрыла живот ладонями, не желая давать в обиду свою малышку, и не сдержала изумлённый шёпот:

— И ты больше ничего не скажешь?

Это было так унизительно. За эти несколько минут напряжённой беседы, я прокляла всё на свете. Зря я пришла. Чем только мой беременный мозг думал. Видимо, в последнее время он переполнен звездочками радости и любви к Ангелиночке, оттого мне было сложно допустить, что кроме меня её рождению никто не обрадуется.

Вадим нахмурился, внимательно всматриваясь в моё лицо. Словно вспомнить меня пытался, или же, напротив, соображал, как меня отшить поделикатнее. От этого пронзительного взгляда, меня насквозь пробило холодом. Так мерзко я себя ещё никогда не чувствовала. Не удивительно, что он не отреагировал на моё послание, которое я отправляла на почту отеля. Ему всё это неинтересно, у него же свадьба скоро, месяц остался, если я правильно запомнила дату, а тут беременная любовница банным листом прилипла к заднему месту.

— Не понимаю, — голос Вадима прозвучал напряжённо, а взгляд потемнел и наполнился чем-то предостерегающе опасным.

Сердце совсем перестало биться. Я отчаянно вздохнула, не справляясь с нервной дрожью в коленях, но всё же с заминкой произнесла:

— Это… это твой ребёнок.

Он скрестил руки на груди, грозно сжав челюсти, и ледяным тоном проговорил:

— Если тебе заплатили, чтобы раздуть скандал на празднике родственников моей жены, то хорошенько подумай о последствиях. Я этого так не оставлю…

Жена?! Он уже женился?! Я в шоке округлила глаза, опуская взгляд на его скрещенные руки. На правом безымянном пальце сверкало красивое обручальное кольцо из белого и красного золота. И его блеск резал даже не по глазам, а вонзался в самое сердце.

Ещё несколько месяцев назад я решила, что переболела этим мужчиной, но это не так. Мне больно ровно настолько же, как было тогда, во время встречи с его невестой.

— О чём ты? — прошептала униженно и зажмурилась. — Мне никто не платил. И я не знала, что ты женился… Я просто… решила, что ты должен знать о ребёнке…