Несколько мгновений молча буравил взглядом эту девицу. Умом понимал, к чему она клонит, но верить не хотел.

— Нет, — ответил хрипло спустя паузу.

— Ну ты и тугой! Соврала она, что ребёнка потеряла, понятно? Родила девочку и растила в одиночку, а ты и в ус не дул.

— Что ты мелешь?!

— Чистую правду. Вот привела к тебе дочь, чтобы познакомился, да охранник не пустил.

— Почему ты привела? — произнёс недоверчиво. — Оксана где?

— В больнице. Травма у неё черепно-мозговая, уже вторую неделю в сознание не приходит. Родственников у неё нет, и девчонка на мне повисла! Дел у меня и без неё по горло, поэтому я пришла к выводу, что лучше этим счастьем с настоящим папашей поделиться.

У меня просто нет слов. Я пялюсь на Олесю, как тупоголовый баран, и не могу ничего сообразить. Ребёнок, Оксана, больница. Она сейчас серьёзно думает, что я в эту чушь поверю?!

— Со мной пошли, — дёрнул пигалицу на себя и поволок обратно в здание офиса.

— Куда? — принялась сопротивляться она. — Мне некогда. Я уезжаю вообще-то.

— Никуда ты не поедешь, пока своего цыплёнка перепуганного не забёрешь.

— Ты меня вообще не слышал, что ли?! Говорю же, это твоя дочь, Вадим! Мне её девать некуда! Разве что органам опеки сдать и не париться!

Я застыл, стрельнув в девицу разъярённым взглядом.

— Да! Наверное, так и сделаю! Я же как лучше хотела! Всё-таки ты не знал о дочери, может, и не захотел бы, чтобы она в приют попала. Но раз тебе и дела нет до своей кровинки, то мне и подавно!

Устало зажмурился. Это какой-то абсурд, если выразиться помягче!

— В общем так, добродетельная, — произнёс ровным голосом. — Либо ты идёшь со мной и всё нормально объясняешь, либо я сейчас же вызываю полицию.

Олеся удивлённо захлопала глазами:

— Полицию? За-зачем?

— А ты как хотела? Думала, сунешь мне непонятного ребёнка, как мешок с картошкой, а я, на радостях, заберу и разбираться не стану? Может ты вообще эту малявку украла, и её ищут повсюду?

— С ума сошёл?! — тон девицы вдруг резко сменился на испуганный.

— До сего момента был полностью адекватен.

— Ладно, идём. Я тебе всё расскажу, а потом ты от меня отстанешь! — Олеся вырвалась и уверенной походкой потопала обратно к крыльцу.

А в холле плач. Надрывный! Охранник над цыплёнком и так прыгает и эдак, а она глаза зажмурила и голосит, как сирена. Щёки красные, мокрые от слёз. Глядя на эту картину я — взрослый мужик — теряюсь моментально. Это гораздо хуже, чем женские слёзы!

— Что случилось?

— Да я сам не понял ничего… Хотел раздеть её, чтобы не парилась в комбинезоне, а она визжать начала, — оправдывался охранник.

Блин, додумался. Я, может, ничего не соображаю в детях, но нельзя же так! Он же для неё дядька незнакомый. Большой страшный и лысый — далеко не дед мороз.

— Тише, маленькая… — Я присел перед малявкой, осторожно заглядывая в её лицо.

Она даже притихла на мгновение, распахнула свои кукольные мокрые глазки, и в этот момент меня как током прошибло — не врёт Олеся. Глаза у девчонки были в точности как у Оксаны. Это её дочь.

Но расслабился я рано — для этой мелкой кнопки я был не краше охранника. Пронзительный плач вновь заполонил всё вокруг, закладывая уши. Мимо прошли две сотрудницы, косо на нас поглядывая. Оделись уже, домой спешат. А тут шеф в странной компании околачивается. Чёрт, что за день!

— До свидания, Вадим Николаевич. Хороших выходных! — произнесла девушка, а я лишь кивнул, не в состоянии сейчас любезничать.

— Сделай что-нибудь, — повернулся к Олесе, и тут же застыл с открытым ртом.

Вокруг, кроме меня и охранника никого не было.

— Где девушка?! — требовательно спросил у охранника.