Наступила на абаю и полетела вперёд. Острая боль пронзила живот. Я скрутилась в позу эмбриона, обхватывая живот. Фарид по-русски матерился и смотрел растерянно. Позвонил Адлану.

– Она упала. Я не знаю что делать. Она лежит. Стонать. Где? – Фарид назвал адрес.

Фарид занёс меня в ближайший магазин. Через несколько минут появился Адлан.

– Как это случилось? – без разговора он поднял меня на руки.

– Она убежала от меня, погналась за кем-то.

– Что ты, блядь, за охранник, что девушку не можешь сберечь?

– Адлан, – проскулила я, обнимая его за шею. – Больно. Мой мальчик. – его глаза смотрели с беспокойством и нежностью. И с желанием придушить кого-то. Только не понятно, меня, или Фарида

– Не переживай Юля. Я позабочусь о вас, – его челюсти сжались до скрипа, он бросил на Фарида уничтожающий взгляд, под которым тот съёжился.

Адлан

Закинув ногу на ногу, сижу, жду пробуждения Юли. Хочу увидеть ее голубые глаза, мне они напоминают цветок «Незабудка». Лейла раньше выращивала такие в саду. Такой же простой, но мимо него невозможно пойти, привлекает внимание. Как Юля.

Врач сказал, что все обошлось. Я просто вовремя её привез. Больше я не доверю её никому.

Чуть не прибил Фарида. Он знает, что делать при обнаружении снайпера, как разминировать бомбу. Но совсем не был готов к такому. Стоял и бестолково хлопал ресницами, не зная что предпринять.

Со мной что-то не то творится. Не могу работать, думать ни о чем не могу. Только о ней. В мыслях, во снах. Каждую секунду думаю о ней. Это ненормально. Я понимаю, что не должен, что она ждёт ребенка от брата.

Допросить бы эту суку, детдомовскую подругу Юли. Но она, к сожалению, ничего не расскажет. Не сможет. Её нашли с перерезанным горлом.

– Адлан, – прошептала она, ощупывая живот. – Что с ребенком?

– С ним все в порядке?

– Повезло, – так бы и отшлепал эту безголовую. Надо же додуматься бегать в таком положении.

– Юля, – перебирал четки, успокаивался. Не помогло. – Скажи, ты дура? – она обиженно надула губы.

– Зачем было бегать? Кого догоняла? – она опустила глаза, разгладила одеяло.

– Я Марину увидела. Просто хотела поговорить.

– Врёшь! Ты защиты у нее хотела попросить, чтобы избавила от меня! – подошёл и наклонился над ней. Как ребенок. Губы дует, смотрит невинным взглядом. У меня в висках запульсировало, как хотелось коснуться ее губ, смять их, проникнут языком, потом сжать пальцами розовые соски…

– Я за врачом.

– Я не знала того мужчину. С видео. Он просто подсел ко мне, приставал, – замер возле двери. Знает, когда я слаб, видит, что запал и умело манипулирует.

– Врач сказал что нужно сделать УЗИ, как только ты придешь в себя.

Врач проводил осмотр. Я ждал в коридоре.

Халиф не стал бы приставать. Просто сгреб бы и увез. Он не церемонился с девушками, любил насиловать.

А как это засняли? Кто автор видео? Почему я это не выяснил?

– Вы все? Закончили осмотр? – заглянул в палату.

– Да. Сейчас медсестра отвезёт Юлю на обследование.

В палату зашла медсестра с каталкой.

– Я помогу, – подошёл, откинул одеяло в сторону.

– Не нужно, – она стянула края халата вместе – сглотнул. Её запах окутал меня, заползал, как яд в нос, будоражил. Что-то цветочное, напоминающее лето.

Привез её в кабинет, помог забраться на кушетку и вышел. Прислонился головой к стене. Ждал. Услышал частые глухие удары.

– Что это? – спросил у проходящей мимо медсестры.

– Сердечко вашего малыша. Поздравляю, папа, – она доброжелательно улыбнулась. А я отшатнулся. Мое сердце тоже забилось быстрее, отдавалось эхом в ушах.

– Я не отец, – Султан никогда это не услышит. Не узнает, что в Юле живёт его малыш. Он бы не пропустил такое. Сидел бы рядом с ней, держал за руку. Смотрел на ее широкую радостную улыбку.