— Сань, а если те люди нас вычислят? — голос брата звучал напряженно.

— Не вычислят, — осек его Саша. — Руслан и не такие дела проворачивал, все продумано, — он немного помолчал и произнес мечтательно: — Это такие бабки...

Катя невольно сжала кулачки. Так вот в чем дело — деньги. Брат и так ошалел от того их количества, которое появилось в его распоряжении, а тут, похоже, намечается и вовсе что-то грандиозное. Опер-то ладно, пусть рискует, чем хочет, но он снова втягивает во что-то Пашку.

«Ненавижу!» — думала девушка, и это скорее относилось к Саше, потому как ненавидеть родного брата она все-таки была не в силах. Из ее глаз текли злые слезы, хотелось ворваться в кухню и стукнуть этого опера чем-нибудь тяжелым, чтобы больше не лез в их жизнь. Только Катя уже давно поняла, что ни истериками, ни обидами она ничего не добьется. Им было все равно до ее слез и до ее чувств, когда речь шла о деньгах и власти.

Подхватив куртку, она бесшумно выскользнула из квартиры и, быстро сбежав по лестнице, выскочила на свежий ночной воздух. Дождь закончился, но отблески молний до сих пор время от времени озаряли темное небо.

Возле подъезда, поблескивая в свете фонарей, стоял «Форд» Гранина, рядом — «Фольксваген» брата. Друзья-неразлучники, черт бы их побрал! Дойдя до круглосуточного магазина, находящегося на другой стороне улицы, Катя купила бутылку какого-то ягодного ликера с откручивающейся крышкой. Она никогда не увлекалась спиртными напитками, и не потому, что брат не позволял, просто не возникало желания напиться. Сейчас же она чувствовала, что если не сделает этого, то голова, терзаемая тяжелыми давящими мыслями, разорвется на части.

Вернувшись в пустой темный двор, Катя устроилась на спинке мокрой лавочки и, открутив крышку, сделала глоток обжигающей жидкости. Закашлявшись, она заставила себя сделать новый глоток, а затем снова, и снова...

Как бы повернулась их жизнь, не встреть она в тот проклятый вечер Сашу?

Пашка... Как же он мог так поступить с ней? С каких это пор ему стала важна прихоть какого-то самонадеянного ублюдка? Все эти дурацкие разговоры про ее счастливое будущее с ним... Он сам-то хоть в это верил?

Саша... Какого черта ему от нее нужно? Если бы его интересовало лишь ее тело, он мог бы давно его заполучить, даже не интересуясь ничьим мнением. Но нет, он хочет влезть к ней в душу, увидеть себя в ее глазах, чувствовать ответные шаги. Только зачем? Он так упорно добивается ее лишь из-за того, что не кинулась сразу же в его объятия, а стала показывать характер? Что же будет, когда она, наконец, уступит? Потеряет интерес или будет мстить ей за свои старания?

А может, взять и отдаться первому встречному? Лишь только для того, чтобы он не считал, что всегда и во всем будет первым... Хотя нет, чем выше мы взлетаем, тем больнее потом будет падать.

Катя усмехнулась: «Хотите, чтобы я играла по вашим правилам? Хорошо. Я согласна побыть игрушкой в ваших руках. Какое-то время... Только вам ведь и в голову не придет, что я могу поломать вам всю игру».

Она позволит им ощутить себя победителями. Каждый получит свой приз. Пашка — счастливую сестру в объятиях его мнимого друга, а Саша — ее покорность, чтобы потом насладиться своей победой. Сначала они получат то, что так желают, а потом уже то, что заслуживают!

На следующее утрокогда Катя вошла на кухню, Павел стоял возле кофемашины и наливал себе кофе в кружку.

— Рад, что ты решила вернуться, — произнес он, не поворачиваясь.

Девушка прошла к столу и села на стул.

«Это не я решила, ты сам прекрасно знаешь», — подумала она, а вслух сказала: