Но вернемся в звукозаписывающую студию. Триша Миллер была моей подругой со времен академии, но перепрофилировалась и стала агентом кинозвезд, в чьей среде и познакомилась с Брэндоном. Ее любовник имел вполне успешную звукозаписывающую студию на углу Седьмой и Десятой авеню, где запись могла влететь начинающей звезде в копеечку. Попасть к нему было желанным в этой индустрии, так как он еще не был из тех, кто взлетел, зажрался и делал все по накатанной. Брэндон Ферн искал новые пути и таланты, не боялся экспериментов и умел погружаться в работу с головой. Сейчас он продюсировал творчество набирающей обороты группы «Викторианс», поющую в стиле глэм-рока. Их солист прославился широким диапазоном голоса и очень сложным исполнением мелизмов. Я слушала, но чем дольше сидела, тем больше понимала, что провести в такой обстановке весь день не смогла бы. Ничего не имею против. Наверное, кому-то нравится. Вокал и вправду был ничего. Но по-настоящему сведущим человеком в музыке меня назвать трудно, а вот все, что касается данных, – это по моей части. Я мастер найти что угодно и где угодно. Триша всегда смеялась, что я как ищейка в юбке. Однако сейчас мой нюх завел меня в кроличью нору, где я обнаружила настоящих инопланетян! Подумать только! Музыканты завершили выступление, и я с облегчением выдохнула.

– Ребята, вы красавцы! – Брэндон поднялся с крутящегося кресла и похлопал по плечу вышедшего молодого солиста с длинными русыми волосами, которыми было удобно устраивать «мельницу» во время музыкального экстаза. Челка лезла ему в глаза и причиняла явные неудобства. Но, похоже, образ требовал жертв и отсутствие глаз. Что ж каждому свое. Триша показала ему большой палец, подскочила ко мне и, подхватив под локоток, устремилась в кафетерий «Старбин», где подавали самый лучший кофе в городе. Атмосфера здесь была приятная, окутанная ароматом корицы и свежемолотого кофе. Красивая дизайнерская мебель и много зелени в горшках. А еще тут тусовался весь цвет музыки, так как вокруг было полно музыкальных театров, студий, школ и прочих творческих заведений.

– Я нашла выход на Маска! – с воодушевлением объявила она, когда мы стояли в очереди.

– Ну, собственно, я тоже. Вот только не знаю, радоваться этому или сходить в церковь, – я нервно потеребила волосы и сделала заказ. – Два латте. Один с корицей, пожалуйста.

– Что ты имеешь в виду? И морковный маффин, – обратилась она к баристе.

– Ну, он предложил мне дополнительную работу.

Триша округлила глаза и села за столик у окна, забрав свою выпечку.

– Боже, кем?

– Массажисткой, Триш, – я со скепсисом на нее посмотрела. – Репортером, конечно. Это же моя профессия.

– Ну, знаешь ли, это же Маск! Кто знает, кого он в тебе усмотрел.

– Кажется, я сейчас оскорблюсь, – пошутила я сама над собой. Но в целом Триша была в чем-то права. Такие, как Маск, могут купить издательство и заставить директоров носить себе кофе и жонглировать чашками.

– Ты меня поняла. Как так получилось?

– Долгая история. Но, предполагаю, он просто хочет за мной присмотреть. Если вкратце: я узнала его секрет, и теперь, по всей видимости, он хочет убедиться, что я его не разболтаю.

– Он решил, что делиться с репортером секретами – хорошая идея? – вскинула она бровь и отпила воздушную белую пену из кружки, которую поставили перед ней.

– Не знаю.

– Ты подписалась сама не знаешь на что?

– Он обещал эксклюзив и все новости моему журналу. А точнее, мне.

– Может, он запал на тебя? – улыбнулась Триш, хитро прищурившись.

– Думаю, у него таких, как я, на завтрак, обед и ужин. А может, и по две за раз.