«Внимание, – говорит французский философ Симона Вейль, – в высшем своем проявлении есть то же самое, что и молитва. Оно предполагает веру и любовь. Абсолютно незамутненное внимание есть молитва». Во всепоглошающем осознанном внимании есть нечто священное.

И все же трудно оценить в денежном выражении нечто священное – будь то полный жизни девственный тропический лес или переживание благодарности. Тишина имплицитно оценивается равной нулю.

Пустое пространство под, между или за пределами интеллектуального продукта негласно именуется «бесполезным». Вот почему нам не удается защитить подростковую психику от экономической динамомашины iPhone или почему у протеста Картика Талликара против шума соседнего дата-центра не было ни единого шанса.

Вот почему мир становится все шумнее.

В ноябре 2020 года Сайрус Хабиб прямо из кабинета вице-губернатора отправился в 30-дневное безмолвное затворничество, где он молился и анализировал свои мысли, одновременно учась строго выполнять духовные упражнения святого Игнатия Лойолы. Это было время президентских выборов, но Сайрус, непревзойденный политик, даже не успел узнать результаты. У него не было ни телефона, ни Интернета, ни связи с семьей или друзьями.

Что касается акустической и информационной стимуляции, то он сидел на полной элиминационной диете. (Элиминационная диета – это программа питания, рассчитанная на 30 дней. Ее придерживаются для того, чтобы понять, какие продукты не подходят организму. Суть диеты заключается в том, что из рациона исключается определенные группы продуктов, например, зерновые, бобовые, молочные продукты, алкоголь. – Прим. пер.)

И все же Сайрус заметил, что ему все еще приходится бороться с наваристыми, обильными порциями внутреннего шума.

«Меня терзали сомнения, когда я начинал спрашивать себя: «Боже мой, что же я делаю? Неужели совершил ужасную ошибку?»

Несмотря на то что, по словам Сайруса, он стал иезуитом, чтобы «настроить свою жизнь на высокую частоту Божественного», в его сознании царила внутренняя болтовня, которая приводила его в волнение и выбивала из колеи.

Но после нескольких недель тишины он понял, почему столкнулся с таким количеством внутреннего шума. «Я не спрашивал себя: «Счастлив ли я?» Я задавался вопросом: «Как люди относятся к тому, что я делаю?»

Сайрус понял, что продолжает ставить в зависимость свою удовлетворенность жизнью от того, как его воспринимают окружающие. Это было особенно проблематично, потому что к этому моменту он понял, что люди считают его «полным придурком». Ведь он только что превратился из видного государственного деятеля в начинающего члена строгого религиозного ордена.

«Я хочу сказать, это же надо было так учудить!»

Пока Сайрус сидел в тишине с пониманием того, с чем он связывает свое психологическое благополучие, что-то изменилось. «Я достиг точки, когда понял, чего на самом деле желает мое сердце. Если бы я просто спросил себя: «Чего ты хочешь?» Ответ был бы: «Быть именно там, где я нахожусь».

Чтобы добраться до этого места радостного присутствия, потребовалось «уменьшить акустический шум и объем информации, которые я получал», – говорит он нам. Но, по его словам, в конечном итоге речь шла еще и о другом. Ему пришлось принять решение, что он «больше не выступает».

Постоянная необходимость думать о том, что сказать, чтобы оправдать ожидания людей, по словам Сайруса, может создать «помехи, которые вытесняют сигнал. А сигнал – это то, что действительно находится в сердце», – говорит он..

За последнее десятилетие ряд авторов, в том числе Алекс Сучжон-Ким Пан, Крис Бейли и Арианна Хаффингтон, описывали, что