Сначала Вэя отправилась туда, где Шая чувствовала себя особо одиноко. Уже прошло какое-то время после ухода Вэи, боль притупилась, Шая снова понемногу возвращалась к обычной жизни. Но однажды она шла через парк в ресторан, где ее ждал Ник, и вспомнила, как они когда-то гуляли там с Вэей. И Шая вдруг с жестокой ясностью осознала наконец, что никогда больше не будет как раньше. Раньше она могла обижаться на Вэю, в чем-то винить ее, отвергать, но теперь она не может даже этого, потому что Вэи просто нет.

От этого нового осознании Шая почувствовала себя такой навсегда потерянной, что у нее даже потемнело в глазах. Ей пришлось остановиться у скамейки и присесть. Слез не было – была только такая невыносимая тоска и мука в душе, что просто не хотелось жить. Исчезнуть бы, подумала Шая тогда, просто раствориться бы в воздухе вместе со всем, что на душе… К сожалению, иногда наши желания начинают сбываться просто-таки с буквальной точностью.

Именно в тот момент и направилась Вэя. Создала из своей любви и нежности облако настолько тончайшее, насколько смогла, наполнила его запахом елей, которые стояли рядом со скамейкой, куда присела Шая. Недавно прошел дождь, и хвоя пахла влажно и свежо. И этим облаком, этим запахом Вэя окружила Шаю. Даже не мысль в него вложила, а только чувство, едва уловимое ощущение – я с тобой, я всегда с тобой…

Флайя замедлила время, Шае показалось, что она целую вечность просидела на этой скамейке, хотя на самом деле прошло не больше десяти минут. Ник даже не хватился ее, не начал названивать и выяснять, где она, не потревожил ее. Зато когда Шая поднялась со скамейки и продолжила путь через парк, она уже могла жить дальше.

И был еще один момент, когда Шая осталась совсем одна. Федя тогда переехал от них, пошел работать, снял квартиру, сказал, что хочет жить один. Для Шаи оказалось неожиданным оказаться наедине с Ником, Федино решение казалось чуть ли не предательством, и снова так отчетливо вспомнился уход Вэи.

Вэя выбрала тот момент, когда Шая была одна дома, с Ником они поссорились, и он уехал на дачу, хотя был уже конец октября. Шая не находила себе места, не находила точку опоры в себе, в жизни, снова казалось, что жизнь пуста и бессмысленна. Долго не могла уснуть, но наконец задремала зыбко и беспокойно.

Вэя снова окутала ее, убаюкала. Отогнала нечисть, которая уже готова была напасть на Шаю в ее самом беззащитном, уязвимом состоянии. Разгладила, успокоила ее сон, и он стал более глубоким, целебным.

Шае тогда не снились сны, но когда она проснулась, то даже удивилась, из-за чего устроила весь сыр-бор накануне. Собралась и поехала на дачу к Нику. Вдруг так захотелось ощутить аромат влажных елей, которые росли на их участке. И после того дня, который они с Ником провели у камина за бутылкой красного вина, все как-то снова наладилось.

Вернувшись в настоящее, Вэя обнаружила, что Шая собирается на свадьбу к сыну. По-прежнему напрочь отрицает возможность отношений между их семьями, но присутствовать на свадьбе исключительно ради приличий и традиций все-таки находит нужным.

Потом так же исключительно ради приличий она поехала на выписку снохи и внука из роддома. Чтобы не ехать с пустыми руками, купили несколько наборов одежек для новорожденного, подгузники, погремушки, большой букет и торт.

Шая полагала, что на этом визите ее общение с семьей сына прекратится раз и навсегда, но посмотрела в личико внука, взяла его на руки и поняла, что никого не любила так – даже, наверное, сына, – как это хрупкое, нежное создание.

Шая и Ник поехали к Феде и Ане домой, и Шая сама уговорила Аню пойти поспать, уверила ее, что с маленьким Сережей уж точно ничего не случится, пока она за ним присматривает.