– Вы не находите, что все это будет слишком утомительно? – спросил джентльмен равнодушным тоном.

Но восклицания, вызванные у гостей планами на будущее красавицы вдовы, заглушили вопрос Бессребреника.

Все знали историю быстрого обогащения миссис Клавдии: ее покойный муж, молодой инженер, погибший в одной из ужасных железнодорожных катастроф, разбогател благодаря счастливой случайности.

Миссис Клавдия Остин не продала землю, на которой оказались нефтяные скважины, а продолжала их разработку.

Со свойственной ей сообразительностью и энергией она сумела наладить работу и заставить всех – от последнего рабочего до главного инженера – повиноваться себе.

За полтора года она получила от своего предприятия прибыль в полтора миллиона долларов и положила ее неприкосновенным капиталом.

Многие ею восхищались, и у красивой, высокообразованной, деловой женщины не было недостатка в женихах.

Говоря со своим гостем, она возвысила голос так, чтобы все присутствующие слышали ее.

Поскольку все всерьез верили в возможность осуществления грандиозной мечты, то и отнеслись к ней с шумным восторгом.

Один из гостей встал и, подняв бокал с фиолетовым вином, предложил тост:

– Леди и джентльмены! Божественная хозяйка позволит мне поднять бокал в ее честь. Пью за здоровье миссис Клавдии Остин, королевы ума и красоты и – все надеемся – будущей, в скором времени, нефтяной королевы…

Под звон стаканов, наполненных темным вином, и восторженные возгласы гостей в комнату вошел метрдотель миссис Клавдии.

Одетый в безукоризненный черный костюм, он был единственный белокожий слуга.

Представьте ужас хозяйки! Это бледное лицо явилось вопиющим диссонансом в окружающей обстановке… Еще одна непростительная оплошность: непрошеный гость держал в руках не черный лаковый поднос, а белый.

А на подносе?..

– Что такое, мистер Шарп?.. Зачем вы вошли?

– Важная телеграмма.

– Как вы это определили?

– Я прочел ее, прежде чем нарушить ваше приказание… Я – старый и верный слуга.

– Хорошо, мистер Шарп, – сказала миссис Клавдия, разворачивая депешу.

Телеграмма была длинная, и по мере того, как молодая женщина читала ее, лицо ее покрывала бледность. Когда она кончила, губы ее были почти так же белы, как и щеки.

Это было, впрочем, единственным проявлением волнения, так как руки ее не дрожали, а глаза сверкали.

Наступило тяжелое выжидательное молчание.

– Будем же продолжать смеяться, пить и кушать, – обратилась миссис Клавдия к гостям, но голос ее при этом слегка дрожал и как бы потерял некоторую долю звучности. – Мы собрались здесь, чтобы развлекаться, так будем же веселиться!

Затем, обращаясь к джентльмену, предложившему тост, она прибавила:

– Нефтяная королева благодарит вас за ваши пожелания.

К ней вернулось спокойствие, щеки ее снова порозовели, губы заалели. Она передала телеграмму Бессребренику со словами:

– Я думаю, вы поступили благоразумно, не женившись на мне.

Джентльмен вопросительно взглянул на миссис Клавдию.

– Прочтите, – сказала миссис Остин, – и вы поймете.

Он повиновался, изумленный.

«Доводим до сведения миссис Клавдии Остин, что ковбои осаждают Нью-Ойл-Сити. Нефтяные цистерны горят. Собираются взорвать скважины динамитом. Рабочие сопротивляются, но боимся, что нельзя будет долго продержаться. Убытки громадные. Бедствие ужасное. Необходимы скорые, решительные меры. Иначе – разорение. Просим немедленно прислать помощь, деньги, инструкции. Надо во что бы то ни стало предупредить дальнейшие взрывы цистерн.

Гаррисон, главный инженер».

Бессребреник возвратил телеграмму миссис Клавдии, которая пристально взглянула на него и спросила: