– Почему?

– Что «почему»? – удивлено переспросила Виктория.

– Почему люди называют себя сумасшедшими при любом удобном случае?

– Я не понимаю.

– Знаешь, сколько раз я слышал слово сумасшествие? За пределом тысячи! Люди всегда хотят быть сумасшедшими! Я влюбился – я сумасшедший. Я убил – я сумасшедший. Я не хочу на море – я сумасшедший. Я хочу того мужчину – я сумасшедшая. Ко мне пришел демон – я сумасшедшая. Любое человеческое действие, едва нестандартное, описываются метафорическими, эпическими поэмами и декадансами о безумии. Почему?

Виктория удивленно смотрела на Харона. Действительно. Почему? Почему люди отказываются от себя, своих истинных чувств и желаний? Почему им проще сказать, что они невменяемые, чем принять себя?

Чувство страха – причина этого. Я влюбился – я сумасшедший. А где это видано, что любовь оставляет рассудок на месте? Люди, испытавшие любовь, долго не могут прийти в себя.

Я убил – я сумасшедший. Стандарты общества. Разве вменяемый человек способен на убийство? Ответ будет чертовски просто – нет. А если убийство еще и с каким-то изыском, то сумасшествие приобретает стадии.

Женщина, желающая мужчину – тоже сумасшествие? Конечно. Концепция современного мироустройства в том, что не принято и не культурно женщинам кого-то хотеть. Их не воспитывают подходить первыми к мужчинам. Стыдно и позорно. А если она осмелилась возжелать мужчину, к тому же имела наглость разболтать о своем безнравственном желании, это смерти подобно.

– Я не знаю, Харон… – пожала она плечами.

– Послушай меня, человеческое дите, взращенное урбанической системой искусственных ценностей и приоритетов, – демон коснулся ее лица. – Ты не сумасшедшая. Знаешь, почему? Потому что реальность многогранна. Я устал от того, что вы, люди, бьете себя в грудь, заявляя, что не верите ни в кого и ни во что, а по вечерам, когда вас никто не видит, читаете псалмы, взывая к богу. Я устал от того, что вы не верите в проклятия, проклиная всех подряд и выпрашивая прощения за свои слова. Вы не верите, но плюете через плечо, стучите по дереву. Зачем? Зачем вы врете сами себе?

– Потому что мы боимся правды. Мы боимся будущего, которое кроется за правдой. Боимся того, чего не понимаем. Может быть, поэтому. – Виктория смотрела в глаза мужчине, словно завороженная.

Харон вздохнул и опустил голову. Порой он слишком уставал от людей.

– Мне надо возвращаться. Я должен закончить то, что начал до того, как она проснется. Я хотел бы дать тебе совет на будущее. Никогда не пытайся снова бить демона. Мне это не понравилось. Больше всего мне не понравилось, что ты это сделала, потому что не в состоянии отказать себе. Разберись в своих желаниях, Виктория.

Харон одарил ее приятной улыбкой и растворился в воздухе, оставив девушку думать над своим поведением и желаниями.

– Вика! – позвала мама за дверью – Ты не спишь там?

– Нет! – тут же ответила девушка, выключив воду.

Она уселась на край ванны и закрыла лицо руками.

– Точно?

– Да, мам. Сейчас выхожу. Дай мне две минуты.

– Не торопись. Я просто хотела узнать, все ли в порядке.

«Разберись в своих желаниях, Виктория»… Последнее предложение Харона безудержно кружилось в голове. Вика уже давно разобралась со своими желаниями, она никак не могла разобраться с самосознанием, с общественными ценностями, с мнением окружающих.

Для нее самой страшной фобией было то, как посмотрит на нее общество. Конечно, сейчас никого не удивишь незапланированным сексом спустя пять минут после знакомства. Никто не говорит, что это нормально, но никто особо и не запрещает. И, естественно, Викторию пугало не это, ни зазорность и не глупая сексуальная связь. Виктория обнаружила вещь пострашнее, чем социум – Бога.