– Нет, дело в том, что ты в реальности. В ней очень тяжело провернуть то, что ты делаешь во снах. Реальность – взаимодействующая яма, набитая опарышами, которые копошатся там на дне, ползая друг по другу, пытаясь возвыситься друг над другом, даже не осознавая, что каждый из них такой же беленький, толстенький червячок с черной головкой, между прочем довольно-таки бестолковой.

– То есть, ты считаешь, что я ни на что не годен за пределами сна?

– Нет, просто очень тяжело сделать то, что ты привык делать с легкостью. Вика не одна такая. Подойди ты к любой и она, скорее всего, откажет, при этом в голове выстроив совместно проведенную ночь во всех красках.

– Я всего равно добьюсь того, что хочу. Она согласится.

Люцифер посмотрел на демона и еле заметно улыбнулся. Ему было ужасно скучно разгуливать по земле. Люди уже не веселили его. Все превратилось в повседневную банальность: бессмысленные войны, где никто уже не понимает, за что воюет; убийства за обесценившиеся бумажки или за обиды детства; грабежи – воры воруют у воров: банки грабят людей, люди грабят банки, круговорот замкнут; предательство – вообще как обеденная молитва; дети предают родителей, родители предают детей; любовь – продажная: кто богаче, того сильнее любят…Все уже было, предсказуемо и тривиально для обитателей ада.

– Пожалуй, я понаблюдаю за этим. Ты не против, друг мой?

– Нет. – Харон пожал протянутую дамой руку.

– Ну что ж, я пошел…или пошла? – усмехнулся Люцифер, встав из-за стола. – Игра началась.

Харон проводил взглядом удаляющуюся девушку и, поняв, что никто не смотрит на него, просто исчез. Он появился в узком, малолюдном переулке, перед ним шла девушка в плеере. Харон шел за ней по пятам.

Демон не верил, что реальность так сильно отличается от царства сновидений. Он столько раз встречал блуждающих там людей и они даже не осознавали, что находятся не в реальности. Они переживали неподдельные эмоции, плакали, смеялись, боялись, обращались в бегство, теряли близких, находили новых возлюбленных, искали знакомые лица сквозь толпы безликих масок. Они не понимали, что находятся в забытье.

Харон твердо решил проверить слова повелителя: он был уверен, люди никогда в жизни не отличат реальность от нереальности. Но он так же был уверен, что повелитель не может заблуждаться.

Харон схватил девушку за руку. Она подпрыгнула с перепугу и вытащила наушники. Мужчина крепко держал ее руку и шептал о баснословной любви, подтаскивая девушку в объятия, как паук муху затягивает в сети.

– Нет! – закричала что есть силы девушка, отбиваясь руками и ногами от онемевшего инкуба.

– Тихо, тихо! – он прижал ее к себе, крепко зажимая рот. – Просто разреши мне прикоснуться к тебе, позволь показать то, что на вряд ли ты сможешь увидеть без меня. Позволь мне познать тебя. Я подарю тебе целый мир, мир, о котором до сегодняшнего дня ты ничего не знала. Я обещаю тебе, что когда ты познаешь его, ты не пожалеешь о правильно сделанном выборе…

Девушка смотрела в глаза Харона, ища хоть одну мизерную подсказку на то, что он не сумасшедший маньяк и не достанет рапиру, чтобы проткнуть ее насквозь.

– Я отпущу руку, а ты обещаешь, что не будешь кричать? – спросил Харон, касаясь губами ее виска.

Перепуганная девушка положительно кивнула головой. Харон медленно убрал руку, осыпая бархатистую щеку маленькими, нежными поцелуями. Его рука беспардонно расстегивала пуговицы на джинсах, подло и маняще проскальзывая под ткань.

– Пожалуйста… – прошептала девушка и из глаз потекли слезы.

Круглая, теплая слеза опустилась на руку демону. Он остановился и строго посмотрел на девушку. У нее дрожал подбородок, по щекам текли крупные слезы, холодными пальцами она стискивала мужские руки, не давая им дотронуться до самого сокровенного. Ни в ее глазах, ни в мыслях не было никакой страсти, никакого желания, в них были только слезы, в которых, словно рыба в воде, плескался панический ужас.