Мы оба были уверены – операция пройдет хорошо. Ольга верила, что мама сможет поправиться и выберется из болезненного состояния. Все так непредсказуемо случилось.

Трагическое известие было мною принято спокойно, как должное. Больше думал: как сообщить дочери, что матери больше нет в живых. Первая мысль, которая пришла в мою голову после известия: деньги, которые мы вложили на операцию. Мне так их стало жалко. Какой бы я сволочью не был! Но столько лет их копил, не зная конечно: на что и для чего?! Но это были мои многолетние старания и усилия.

Чтобы обрести уверенность для разговора с дочерью, мне помог алкоголь. Неподалеку от клиники находился бар, в котором для придания храбрости и уверенности, накатил бокал бренди. Может хоть под воздействием алкоголя я смогу твердо сообщить дочери, что история завершилась с трагическим концом. Хотя, в этот момент я вообще не понимал, что делал, сам ощущал себя слегка потерянным.

Последний раз, я звонил дочери, когда операция, казалось, прошла нормально. Сейчас же, Ольга позвонила уже сама, опередив меня, будто предчувствовала, что происходит что-то не так. Ритм моего голоса выдал тут же, по разговору, каким итогом завершилась операция. Не знаю, как она первые минуты принимала трагическое обстоятельство, но, через четыре дня, во время похорон, мне было больнее смотреть на нее, чем на себя. Все-таки между матерью и дочерью протекает особая связь…

В сознании пробегали все плохие и хорошие моменты совместной жизни. Разум больше позволял вспомнить хорошее. Тот брак особого счастья мне не принес, да и Свете думаю также! Хоть и нажили дочь, вместе прожили столько лет, но чистой любви не было и быть не могло.

С ней я познакомился во время фотосессии, которую когда-то проводил по ее же заказу. Во времена моей молодости, наверное, мало кто мог подолгу «знакомиться». В понедельник знакомишься с девчонкой, которую не знал и не видел никогда, а через тройку дней, уже лежишь вместе с ней в постели, на которой совершалось торжество соития. Вот такие были времена! Да, были и такие пары, которые серьезно относились к отношениям и всему прочему. Но я таких встречал крайне редко. Среди моих знакомых – таких не было. Да-а, если бы у меня были бы живы дед и бабка, то, наверное, ту эпоху и вид жизнедеятельности общества моего поколения, не смогли бы принять как здравое. Они бы подумали, что это фантастика, или просто сон!

За тридцать лет жизни, мы, и все вокруг, изменилось с самого основания. Если сказать про политику, то здесь многое можно отметить в позитивном ключе. Когда мне было еще двадцать, в стране принимались такие законы, которые шли вразрез с интересами простого населения. В большинстве регионов были мизерные доходы, на которые особо далеко и не уедешь. Смело можно говорить: тогда нормальная жизнь присутствовала только в Москве, отдельных районах Подмосковья, ну и еще пара-тройке регионах.

Каждый год, а то и каждые полгода, на коммунальные услуги повышались тарифы: на электричество, отопление, газ, в общем на всю подноготную.

Сегодня, когда мы, уже пожилые люди, рожденные в конце девяностых и начале нулевых, рассказываем своим детям и внукам о непростом периоде, который мы когда-то пережили, то услышанное, они сравнивают с абсурдом. Сегодня, страна уже другая. Во многих направлениях она изменилась к лучшему.

Тридцать лет назад, когда у власти оказались люди, действительно полезные для государства, то множество решений, законов и поправок, которые, в разные периоды принимались, уже в настоящем времени: развалившейся политической гвардией, были направлены на пересмотр. Чтобы разгрести тот бардак, который создали предшественники, новой власти потребовалось не менее пяти лет, чтобы от данного эффекта, каждый гражданин России смог ощутить стабильность в следующем дне.