– Что? – хохотнула она. – Я порядочная девушка.

– Ну конечно, твои родители так и думают. Они ведь не знают о Кэйде Морено и о том, что произошло на заднем сиденье его пикапа три года назад.

– Ну да. Родителям вообще не полагается знать, как их дочь потеряла девственность.

– И тем более с кем – с самым известным кобелем в округе.

– Зато он был опытным.

– Еще бы, ведь он кобель.

Она закатила глаза:

– Да по фигу! Если мне нравятся плохие парни, это еще не значит, что мне нельзя доверять.

– А еще ты взяла их «рейндж ровер», чтобы произвести впечатление на Стайлера Джеймса, а потом позволила своей маме взять на себя вину за вмятину, которую ты на нем оставила.

– Да, но мне было не по себе из-за этого. Стайлер этого не стоил.

– А помнишь, как ты предложила Питу Мэннингу устроить пивное соревнование и Нику пришлось выносить тебя на руках? Мы прятали тебя, пока ты не протрезвела достаточно, чтобы пойти домой.

– Ты что, ведешь журнал всех моих прегрешений? – Джем весело расхохоталась. – В твоей интерпретации я выгляжу более сумасшедшей, чем есть на самом деле.

– Ты и есть сумасшедшая.

– К счастью, у меня есть ты. И ты не допустишь, чтобы я зашла слишком далеко, – она одной рукой нежно приобняла мне за плечи и отпустила.

Знакомый цитрусовый аромат ее шампуня пощекотал мне нос, и меня внезапно переполнило чувство любви и нежности к ней. Всю мою жизнь Джем и Ник – мои лучшие друзья – были для меня больше семьей, чем моя собственная. Особенно Джем. Она была мне как сестра, которой у меня никогда не было. Единственный человек, к которому я могла обратиться с любой проблемой. К Нику я тоже могла обратиться по многим вопросам, но он был моим парнем. А это другое.

Я могла сказать Джем абсолютно все и знала, что она никогда меня не осудит. Наши любовь и преданность друг другу были взаимными, плюс моя гиперопека по отношению к ней. Через пару-тройку месяцев мы разъедемся по колледжам и впервые с четырехлетнего возраста расстанемся.

– Я буду от тебя в трех часах езды, – сказала я.

Джем потянулась, чтобы приглушить музыку на магнитоле:

– Нет. Никаких переживаний, никаких слез. Не в эти три дня, – боковым зрением я видела, что она качает головой. – И если тебе так будет легче, то помни, что у меня остается Ник!

Мне действительно становилось легче при мысли, что Ник присмотрит за ней в случае чего. Он заканчивал первый курс на факультете информатики в Университете Джорджии, играл в университетской сборной по футболу и был при этом очень умным. В общем, идеальный парень. Джем собиралась туда же изучать юриспруденцию. Что было, как мы с Ником оба считали, просто смехотворно, так как Джем была самым большим правонарушителем, известным нам.

– Просто не могу поверить, что это лето закончится и нам придется расстаться, – в горле у меня возникал ком каждый раз, когда я думала об этом. – И почему я не выбрала факультет дизайна интерьеров в Джорджии?

– Что ж, я напомню тебе почему. Во-первых, у нас уже был спор на эту тему, и я его выиграла! Частная школа искусств и дизайна в Саванне – лучшее место для тебя. И точка. Во-вторых, как я уже сказала, никаких мрачных мыслей на этих выходных. Джем и Бри-Бри едут в Коачеллу! У нас есть палатка, ящик пива, спрятанный в багажнике, – хоть ты и трясешься от страха, что его могут обнаружить, – и целых три дня в компании наших любимых Daft Punk[11], Metric[12], Massive Attack[13]и других. А знаешь, что в этом самое классное? То, что Коачелла – это не твоя любовь. Это моя любовь! Но ты едешь туда из-за меня, чтобы я могла разделить с тобой свою радость. А значит, это уже наша общая радость! А если мы обе радуемся, то никакой грусти нет места!