Один из охранников, открыв шквальный огонь, уверенно направился к статуе Зевса.

– Давай, Бэтгёрл, будь женщиной. – Он засмеялся и продолжил стрелять. Ещё один охранник шагнул вперед из-за другого угла, тоже стреляя из штурмовой винтовки. Их берцы хрустели по каменным осколкам, разбросанным по полу.

Оба остановились в нескольких шагах от изрешеченной пулями, почти неузнаваемой статуи.

Охранники посмотрели друг на друга и ухмыльнулись:

– Нам дадут награду за твое тело, Бэтгёрл, – сказал охранник слева. У него был гнусавый голос и волосатые ноги.

– Конечно, это не то же самое, что поймать Бэтмена, ты просто подражательница, сброд, – сказал другой. С этими словами они обежали разрушенную скульптуру и замерли.

Там никого не было.

Прикрыв рты, они посмотрели налево и направо.

– Подражательница, да?

Они вместе подняли глаза и увидели, что она сидит на статуе, прислонившись спиной к полированному камню, широко раскинув руки, голубой плащ висел позади ее жилистой фигуры, затянутой в черное. Прежде чем они успели поднять оружие, она разжала руку. Вниз полетела миниатюрная светошумовая граната и взорвалась до того, как упала на пол. Человек с волосатыми ногами завопил, бессистемно стреляя, но Бэтгёрл уже спрыгнула вниз. Твердый тычок пальцем чуть выше локтя заставил его ослабить хватку на оружии, одним взмахом ноги она сокрушила охраннику челюсть.

Когда он упал, она повернулась к его напарнику:

– Похоже, ты не знаешь, как с ней обращаться, – сказала она, одной рукой схватив ствол его винтовки, а другой стукнув его по переносице. Этим ударом она его ослепила. – Отдай-ка ее лучше мне.

Когда он отступил на несколько шагов, пытаясь вернуть зрение, она отбила оружие, не встретив и малейшего сопротивления.

Придя в себя, охранник с волосатыми ногами рванул вперед, пытаясь обхватить Бэтгёрл за талию и прижать ее к статуе. Она выпрямилась и со злостью ударила бойца по затылку его же винтовкой так, что даже шлем не защитил его от оглушения.

Другой охранник поднялся с пола, сильно моргая. Он достал оружие и выстрелил, Бэтгёрл увернулась. Тело мужчины дернулось, когда в него полетели пули. Его торс был защищен броней, но ноги сильно ранило, из них текла кровь. Он упал на колени.

– Боже, и что им не лежится?

Бэтгёрл положила руку на спину стоящего на коленях охранника и, когда он упал на пол, переступила через него. Толстая подошва ее ботинка заново врезалась в лицо второго бойца, а сама она выгнулась дугой вверх, и, приземлившись на ноги, отбросила его назад.

Удар вышел не сильный, и охранник оправился быстрее, чем она надеялась. С отпечатком подошвы ботинка на щеке, он нажал на спусковой крючок, но оружие не выстрелило. Боец выругался и отбросил винтовку на пол: он был адски зол, отчего стал небрежным. Легко увернувшись от дикого сокрушительного удара, Бэтгёрл использовала собственную движущую силу охранника против него: четкий бросок дзюдо уложил его на лопатки, выбив из него дух. Она с силой ударила его пяткой в горло.

Это на него подействовало. Он отрубился.

– Здравствуйте, милая леди.

Бэтгёрл повернулась лицом в сторону нового голоса. Это был теплый, хрипловатый женский голос, похожий на мёд и ржавые гвозди, зовущий ее из арочного дверного проема в дальнем конце зала.

В свете ламп соседней комнаты вырисовывался силуэт высокой, элегантной женщины. Она была одета в асимметричное платье косого покроя из бледного невесомого шелка, с золотым греческим узором по подолу, на ногах были золотые гладиаторские сандалии на высоком каблуке. Ее густые темные волосы были собраны золотой заколкой в форме листьев.