– На вас напали пчёлы, сэр? – как всегда начал с шутки дворецкий.

– Да-да, Альфред, знаю, – устало ответил Брюс, – я выгляжу, как будто тусил всю ночь.

– В каком-то смысле ваша работа – и есть туса, – продолжал острить Альфред. – Впрочем, сомневаюсь, что опухлость вашего лица стала следствием выпитого вермута на светском приёме.

– Это правда. Бэтмену нечего там делать.

Брюс устало улыбнулся.

– Похоже, новый токсин обладает таким странным побочным эффектом, – резюмировал он. – Надеюсь, это ненадолго.

– Я, как всегда, разделяю ваши надежды, сэр! Однако мне кажется разумным придумать правдоподобную легенду, объясняющую опухлость вашего лица. Особенно, если она не сойдёт до утра. Напоминаю вам, что у вас встреча с инвестором!

– На этот раз я помню.

Брюс глядел на своё лицо в зеркало, прикидывая чем бы можно исправить этот временный дефект.

– В крайнем случае, я всегда могу сказать, что просто был на вечеринке, – грустно улыбнулся он.

– И, в принципе, не сильно соврёте! – снова пошутил Альфред.

Брюс с усталым укором посмотрел на него.

На утро опухлость сошла лишь слегка. Выглядело сравнительно лучше, но мистер Уэйн всё равно смотрелся, словно после запоя. Как только они с Альфредом ни пытались это исправить: и разными таблетками от токсинов, и массажем, и даже женским тональным кремом. Бесполезно. Видимо, побочные эффекты от яда должны были самоустраниться через время.

Делать нечего. После лёгкого завтрака миллиардер облачился в, антрацитового цвета, костюм от «Tom Ford» с синим шёлковым галстуком и, прыгнув в тёмно-синюю «Lamborghini Murcielago», поехал к зданию своей компании.

Когда он останавливался на светофорах, то смотрел на своё отражение в зеркале заднего вида. Опухлость всё никак не сходила. Копы, что иногда попадались на перекрёстках, лишь качали головами, глядя на похмельного плейбоя-миллиардера за рулём.

Наконец, Брюс добрался до родного здания.

Поставив машину в гараж и зайдя в лифт, который понёс его на сотый этаж, он задумался. Уэйн знал, что Фокс в курсе о вчерашней схватке с Пугалом и о неприятных последствиях после неё, что отразились на лице хозяина. Легенда была придумана и безупречно отработана, благо, и Альфреду, и Люциусу не раз приходилось врать общественности о «спортивных» и прочих травмах своего босса, которые на самом деле были следами от пуль, ножей и даже когтей…

Двери лифта открылись, давая Брюсу выйти на нужном этаже.

– Доброе утро, сэр! – поприветствовала босса секретарша, которая, по обыкновению, высунулась из-за монитора и слегка удивилась. – Оу, мистер Уэйн… что с вами?

– Ерунда! – улыбчиво отмахнулся Брюс. – Просто… немного перебрал вчера…

Не говоря ничего более, он направился к кабинету президента компании.

– Ясно… если что, мистер Фокс уже принимает инвестора, – ответила секретарша.

– Благодарю!

Уэйн открыл дверь.

За столом у компьютера, как обычно, сидел Люциус Фокс всё в том же костюме и галстуке, что и вчера.

В кресле перед ним сидела девушка, которая повернула свою голову к двери, когда та открылась.

Красный приталенный пиджак очень хорошо подчёркивал фигуру леди, даже с учётом того, что она сидела. Вообще её алый костюм с юбкой в сочетании с белой рубашкой с воротничком-мандарином смотрелись на ней очень ярко и красиво, она явно знала какие цвета ей подходят лучше всего, и как привлечь к себе внимание. Впрочем, достаточно было бы взглянуть на лицо девушки. Миндалевидные зелёные глаза под тоненькими чёрными бровками, тёмные волосы, доходившие до плеч, кончики которых слегка завивались; губы не были ярко накрашены, от чего цвет их казался вполне естественным. И всё же Брюс подметил, что они были накрашены, поскольку местами, ближе к уголкам рта, помада скаталась в небольшие, едва заметные катышки. Судя по всему, леди торопилась, когда красилась. Одна из её рук лежала на краю стола, и Брюс отметил ухоженные ногти в форме зауженного овала, которые так же были окрашены красным.