Начало в 5 часов вечера.
Не абонированные господа и дамы платят один гульден.
Билеты продаются в названном зале музыкальных академий, также у г. Кларен в Muhlenstein.
По возвращении в Бонн мальчик стал учиться еще прилежнее. Занятия с Пфейфером продолжались недолго, около года, но, по словам Бетховена, принесли ему большую пользу, за что благодарный ученик впоследствии послал своему престарелому и нуждавшемуся учителю денежное вспомоществование; с его отъездом музыкальное образование Людвига было поручено придворному органисту курфюрста, Эгидию ван-ден-Эдену, приятелю покойного Людвига-деда.
Этот выдающийся в свое время пианист прослужил уже 50 лет при дворе курфюрста кельнского; преклонный возраст и болезненное состояние заставили его вскоре отказаться от занятий с мальчиком, каковые заключались преимущественно в обучении игре на органе. Следующим преподавателем Людвига был Христиан-Готлоб Неефе (1748–1798), которому, по словам знаменитого ученика, он более всего был обязан своим музыкальным образованием. Неефе родился в Хемнице 5 февраля 1748 года; образование получил в Лейпцигском университете, уделяя более времени театру и музыке, нежели юридическим наукам; заключительной его работой в университете было сочинение на тему: «поступление на сцену не лишает права на наследство». Прекрасно подготовленный к музыкальной деятельности под руководством известного Адама Хиллера (1798–1804), он прибыл в Бонн в октябре 1779 г. со странствующей оперной труппой и остался здесь преемником ван-ден-Эдена с жалованьем в 400 флоринов; способности Людвига и возможность подготовить себе дельного помощника побудили Неефе к старательным занятиям с мальчиком, но чем ближе знакомился он с дарованием последнего, тем более убеждался в ином его призвании. Спустя два года Неефе поместил в сборнике, изданном К. Ф. Крамером (1748–1807), очерк музыкальной жизни в Бонне, причем так отозвался о Людвиге:
«Этот одиннадцатилетний мальчик играет на клавесине весьма искусно и выразительно. Он в совершенстве читает с листа; достаточно сказать, что он бегло играет «Wohltemperirtes Clavier» С. Баха, разученное им с г. Неефе. Кто знаком с этим собранием прелюдий, поймет, что это значит. Г. Неефе, насколько позволяли ему служебные занятия, знакомил мальчика с гармонией. В настоящее время он дает ему уроки композиции и, с целью поощрения его, издает в Мангейме девять фортепианных вариаций на тему одного марша, написанных этим мальчиком. Юный гений этот заслуживает пособия на путешествие; если продолжение его занятий будет таково же, как начало, то, несомненно, из него выйдет второй Моцарт».
Христиан Готлоб Нефе
Благодарный ученик спустя несколько лет, покидая Бонн, писал своему учителю: «я вам глубоко признателен за мудрые советы, подвинувшие меня в изучении божественного искусства, которому я посвятил себя. Если мне суждено прославиться, то этим буду обязан я вам».
По отзывам современников Неефе соединял в своем исполнении величественную простоту, прелесть правильного ритма, певучесть, верную фразировку и яркий колорит игры; кроме глубоких познаний в гармонии и добросовестной композиции, в нем находили утонченный вкус и верное эстетическое чувство. Эти достоинства, конечно, не остались без влияния на мальчика, успехами которого были довольны как учитель, так и его придворные покровители.
Самостоятельная и ответственная деятельность была впервые возложена на Людвига летом 1782 года по случаю продолжительного отсутствия Неефе; в следующем году придворный капельмейстер Лукези получил пятнадцатимесячный отпуск по домашним обстоятельствам, его обязанности исполнял Неефе, в помощь которому был назначен Людвиг в качестве maestro al cembalo, т. е. пианиста для разучивания партий с певцами, для аккомпанемента на репетициях и для сопровождения сухих речитативов при постановке оперных спектаклей. Для двенадцатилетнего мальчика работа эта была, конечно, весьма тяжела, тем не менее Людвиг находил время для занятий с Неефе и даже для сочинения пьес, которые должны были убедить князя-архиепископа к занятию штатной должности с определенным жалованьем; но прошло еще около года после посвящения курфюрсту трех первых сонат, пока последний внял настойчивым рекомендациям Неефе и обер-гофмейстера графа Сигизмунда фон Зальм-Рейфенштейна, назначив четырнадцатилетнего Людвига вторым придворным органистом, впрочем, без содержания.